— Расслабься, Зензеро, — любовно говорит она, взглянув на Рена. — У него великолепные глаза, но как тебе известно, я питаю слабость к рыжим, — повернувшись обратно ко мне, она говорит: — Так я права?
— Ага. Я вырос в схожих условиях, и я не планирую снова жить так.
Произнести такое вслух как будто дарит свободу. Обычно в присутствии Бергманов я избегаю темы своего детства, не потому что стыжусь, а потому что это так ярко контрастирует с их жизнями, и никто не хочет быть тем бедным ребёнком на Рождество, который говорит «Эй, это как в фильмах, которые я смотрел и только мечтал о таком. Поверить не могу, что я сижу тут за настоящим праздничным ужином!».
Это портит атмосферу. Особенно когда моя мама отказывается приходить. Она заказывает китайскую еду с доставкой в свою квартиру, смотрит рождественские фильмы и клянётся, что ничто не сделает её счастливее. Я всё равно навязываюсь навестить её утром в канун Рождества и вижу, что она втайне наслаждается этим.
— Так и знала, — говорит Фрэнки, выдёргивая меня из моих мыслей. — Я такая же. Ну типа, если когда-нибудь стану возмутительно богатой, я не планирую превращаться в скупердяя, но приятно не беспокоиться о деньгах.
— Целиком и полностью согласен, — говорю я ей. — Если когда-нибудь разбогатею, не буду зажимать всё и не делиться, но я бы не отказался от внушительной цифры на счету.
— Так выпьем же за это, — она приподнимает бутылку воды.
Рен улыбается нам, затем оглядывается по сторонам.
— Где Фрейя?
— Не знаю, — я тоже осматриваюсь. — Где… остальные братья?
— Все на месте и пересчитаны, — говорит Вигго где-то за моим плечом.
Я дёргаюсь на шезлонге.
— Иисусе. Ты когда-нибудь сообщаешь о своём приходе нормально?
— Пфф, — Вигго плюхается на место рядом со мной. — И в чём тогда веселье?
Когда я поворачиваюсь обратно, Рен втирает оксид цинка в свою переносицу.
Вигго издает хрюкающий смешок.
— А ты знаешь, что мог бы попробовать не оставаться белым как бумага, Рен?
Рен выгибает бровь медно-красного цвета.
— А что, похоже, будто эта кожа когда-либо видела солнце?
— Нет, — говорим мы все хором.
Фрэнки хватает большую банку солнцезащитного крема и выдавливает себе на ладони.
— Не слушай их, Зензеро, — она растирает крем между ладонями, затем поворачивается и садится на шезлонг верхом, улыбаясь ему. — Тебе нужен солнцезащитный крем. Много. По всему телу.
Рен смеётся, когда она размазывает крем по его груди и толкает спиной на шезлонг.
— Уф, — говорит Оливер, заставляя меня дёрнуться так же сильно, как и Вигго. Чёрт бы побрал этих двоих. — Мы всегда знали, что он будет таким, когда найдёт себе девушку, но божечки. Уединитесь! — вопит он, приложив ладони рупором ко рту.
Фрэнки показывает ему средний палец.
— Это публичный пляж, сучки. Отвернитесь, если что-то не нравится.
Оливер ворчит себе под нос, затем тырит мою бутылку воды и выпивает половину.
— Знаешь, Олли, — говорю я ему. — Однажды ты мог бы сам взять себе попить.
Он делает это постоянно. Таскает кусочки еды с твоей тарелки, пробует твоё вино. Пьёт твою воду, если он носился туда-сюда, а твой стакан оказался под рукой.
Оливер окидывает меня взглядом «Ты что куришь?».
— А ты попробуй быть младшим из пяти братьев и не выработать тактики выживания. Если бы я не пил и не ел еду других людей, я бы вообще ничего не получил.
— Я тебя умоляю, — Вигго закатывает глаза. — Я старше тебя всего на двенадцать месяцев, но я же не веду себя как клептоман в отношении чужой еды.
— Ты всегда опережал меня на двенадцать месяцев по развитию, — возражает Оливер. — Всего чуточку крупнее и лучше.
Вигго усмехается.
— И это сохраняется до сих пор. Совсем чуточку крупнее. И лучше.
Оливер сердито смотрит на него.
— Ага. Именно это я и делал. Мерился членами.
— Так, ладно, — я взмахиваю руками. — Я не буду сидеть под перекрестным огнём ваших постоянных пререканий. Вы можете просто расслабиться и поладить меж собой?
Они оба смотрят на меня так, будто у меня выросло четыре головы, затем говорят:
— Нет.
Ну и ладно. Я открываю книгу — любовный роман, который дал мне Вигго — прячу обложку на коленях и меняю тему.
— Где Райдер?
«И моя жена?»
— Приедет завтра утром, — говорит Вигго, поправив шезлонг так, чтобы посильнее откинуться назад, и открывает свою книгу, на обложке которой изображена переплетённая полуголая пара. — Уилла вернётся с выездной игры только сегодня вечером. Она говорила Райдеру вылететь первым, но он сказал… — Вигго понижает голос и пытается изобразить своего брата. — «Ни за что. Я не поеду без тебя». Что, как правило, является отличным принципом в отношениях, — говорит он, перелистывая страницу.