— Нет, — ровно отвечает Аксель, затем поворачивается к лестнице, прикладывает ладони рупором ко рту и орёт: — Вигго! Оливер! Тащите сюда свои задницы!
Щенки с грохотом скатываются по лестнице, и тяжёлые рюкзаки грузно раскачиваются за их спинами.
— Вы что там упаковали, чёрт возьми? — спрашивает папа. — Собрались разбить лагерь в джунглях?
— Вкусняшки, — бормочет Вигго.
Я ему верю. Эти двое только и делают, что едят.
Оливер идёт мимо Райдера к входной двери.
— Да. Вкусняшки.
Райдер хватает его за рюкзак, останавливая Оливера на полпути и разворачивая его обратно.
— Теперь все, кто идёт в поход, собрались тут? Все взяли воду и немного еды?
Получив хор подтверждения, Райдер разворачивается и открывает входную дверь, выгоняя нас на улицу.
Фрэнки удобнее устраивается на диване под одеялом и довольно улыбается.
— Диван и телевизор. В моём распоряжении.
Я притворно щурюсь.
— Не хвастайся. Кое-кого из нас заставили.
— Твои проблемы, — говорит Фрэнки, указывая на меня пультом. — Ты слишком вежливая. Тебе надо выучить моё любимое слово. Нет. Н.Е.Т. Я приучаю Зензеро, но смотри, он всё равно идёт в поход, хотя в итоге будет выглядеть как варёный лобстер на ножках.
— Эй, — Рен наклоняется через диван и целует её. — У меня есть шляпа, и я с головы до пят обмазался SPF 100.
Она снова целует его.
— Будь умницей и пей водичку. Люблю тебя.
— Люблю тебя, — шепчет он.
Я иду за Реном, Эйден позади меня, и мы все грузимся в наш большой арендованный фургон, в котором нам предстоит полчаса ехать до тропу к кратеру Ка'ау. Я нервничаю, видя, как папа садится за руль, но не потому, что не доверяю ему вести машину, а потому что мне кажется, что описываемый Райдером поход может немало вымотать его.
— Фрейя Линн, — говорит он, поправляя зеркала. — Прекрати обо мне волноваться. Со мной всё будет хорошо.
Попалась.
Мои щёки заливает жаром.
— Хорошо, папочка.
— Хорошо, папочка, — нараспев передразнивают Вигго и Оливер.
Эйден разворачивается и отвешивает обоим подзатыльники.
— Прекратите.
Они сползают по своим сиденьям, выглядя как обиженные щеночки.
Я на мгновение кошусь на Эйдена. Он улыбается, затем кладёт ладонь на мою шею сзади и мягко массирует. Мои пальцы впиваются в обивку сиденья, а сердце гулко ударяется о рёбра.
— Не стоило вам этого делать, — говорит Рен Вигго и Оливеру. — Дразнить невесту Франкенштейна.
Райдер хрюкает.
Аксель кашляет.
Мама трясётся от беззвучного смеха.
А Эйден хмуро смотрит на Рена.
— Это был самый очевидный Франкенштейн на свете. И вы все это знаете. Вы просто троллили меня.
Раскатистый папин смех отдаётся эхом, когда он заводит двигатель.
— Я просто не хотел, чтобы это заканчивалось.
Я прикусываю губу и кладу ладонь на его бедро. Прошлым вечером Эйден очень старался, но он всё равно ужасен в шарадах. Это одна из тех знакомых черт, от которых моё сердце пело. Потому что пусть нам сложно было угадать, и попугай постоянно называла его красавчиком, пока он неуклюже ковылял по гостиной, он выложился на все сто. Я наблюдала за ним, ничего не понимая, а он так умоляюще смотрел на меня, будто я просто должна знать. А потом он посмеялся над самим собой, бухнувшись в мои объятия, когда отведённое время закончилось. И я тоже смеялась. Я так хохотала, что когда проснулась утром, мои мышцы пресса болели.
— Я угадала, — напоминаю я ему.
— Ага, — Эйден улыбается, легонько пихнув меня. — Как раз под конец времени.
Я сжимаю его ногу, после чего он просовывает ладонь под мою и переплетает наши пальцы. На беглое мгновение он встречается со мной взглядом, смотрит на мои губы, а потом вперед, на дорогу, когда папа трогается с места.
Тихая болтовня витает в фургоне, пока Кайлуа скрывается позади, и папа выезжает на шоссе 61-S. Уилла смеётся над какими-то словами Райдера, пока Рен и Зигги обсуждают информационную брошюру по нашему походу, принесённую Райдером. Аксель подаётся вперёд и отвечает маме, когда она поворачивается назад и спрашивает что-то, чего я не разбираю, слишком потерявшись в ощущении руки Эйдена в моей ладони, в тепле наших тел рядом.
Я прижимаюсь лбом к стеклу и наблюдаю, как перед моими глазами разворачивается красота той части Гавайев, что удалена от побережья. Справа от меня простирается калейдоскоп красоты, когда папа делает поворот, а потом немного сбрасывает скорость, чтобы мы могли насладиться видом. Зелёные как мох горы поднимаются до сапфирового неба, пока мы проезжаем мимо болотистой местности такого же насыщенного цвета, как и горы над ней.