— Впечатляет, — бормочет он.
— Ну, не всем же нам обзаводиться загаром в форме бороды.
Его глаза выпучиваются.
— Чёрт. Я об этом даже не подумал. Блин, теперь пути назад нет.
— Едва ли. Ты можешь сбрить её, один день поработать во дворе, и загар сравняется, — я смотрю на него — кожа выглядит практически бронзовой, блестит от пота — и сдерживаю вздох.
— Но я же не буду этим заниматься, — говорит он, возвращаясь к своей книге.
— Верно. У тебя есть щенки, которым можно делегировать.
Наказанием для Вигго и Оливера за их розыгрыш станет то, что они будут выполнять всю нашу работу во дворе, пока рука Эйдена не заживёт.
Эйден коварно улыбается и перелистывает страницу.
— Это будет так приятно.
У меня вырывается смешок, но он быстро стихает, когда мимо проходит Вигго, буквально опаляющий мои глаза. На нём облегающие тесные плавки-трусы, и срань господня, я жалею, что увидела это.
— Иисусе, Вигго, — бормочет Аксель, качая головой. — Чего только люди не делают, чтобы привлечь внимание.
Зигги закрывает свои глаза ладонью.
— Я не могу это развидеть, — стонет она.
Все остальные члены семьи или занимаются своими делами где-то в другом месте, или блаженно не видят. Везунчики.
Оливер издаёт улюлюкающий вопль и спешно хватает телефон, пока Вигго вышагивает к воде, упиваясь нашими шокированными реакциями. Как раз когда он добирается до воды, телефон Оливера разражается громкой музыкой. Вигго разворачивается к нам лицом и начинает проделывать поразительно хорошие танцевальные движения, но я слишком боюсь смотреть, поскольку плавки могут не выдержать такие толчки бёдрами.
Смех Эйдена рядом со мной взрывается как фейерверк на ночном небе, такой яркий и звонкий, что я опешиваю.
— Я так и знал! — говорит он. — Ох блин, этому парню кранты.
— Оливер! — гаркает он.
Олли оглядывается через плечо, выглядя насторожившимся.
— Что такое, Эйден?
— Ты и попугай случайно не проводили время вместе, нет? Особенно в первый день, когда ты с родителями приехал рано, наперёд всех остальных?
— Эм, — щёки Оливера розовеют. — Почему ты спрашиваешь?
— О, ну не знаю, — небрежно отзывается Эйден, кладя закладку в книгу. — У неё весьма примечательный словарный запас. Как раз совпадающий со строками песни, которую ты включил.
— О чём ты говоришь? — спрашиваю я у него.
Эйден прищуривается, глядя на Оливера.
— Попугай постоянно донимает меня непристойными фразами.
Я хмурюсь.
— Эсмеральда? Вежливая пожилая леди-попугай, которая говорит «Добрейшего утречка» и «Привет, лапочка»?
— Это вам она так говорит, — Эйден барабанит пальцами по шезлонгу. — Ты слышала, как она называла меня красавчиком.
— Ну типа, она не ошибается.
Он бросает на меня взгляд.
— Она говорит это не потому, что действительно такого мнения обо мне. Она говорит это потому, что её кто-то научил.
Я хмуро гляжу на него.
— Такое возможно?
— Похоже на то, — Эйден бросает книгу и встаёт, и Оливер спешно вскакивает на ноги. — У меня, может, всего одна здоровая рука, Оливер Абрам, но я знаю твою слабость.
Оливер бледнеет.
— Никакой щекотки, Эйден. Ты же знаешь, я не могу выносить это дерьмо.
— Надо было думать об этом до того, как ты натравил на меня попугая-рэпера на целую неделю. Знаешь, как дискомфортно принимать душ, пока гигантский зелёный попугай сидит на раковине и говорит тебе «ли-ли-ли-лизать, лизать её сливочки и заставить её кричать»?
Пока Эйден идёт к нему, Оливер пятится, подняв руки.
— Это всего лишь безвредная забава!
— Безвредная? — губы Эйдена подёргиваются, и он сдерживает улыбку. — Возможно. Но было ли это так же раздражающим? Странным? Непрошеным? Непременно.
Оливер спотыкается о шезлонг и оборачивается через плечо.
— Эйден. Твоя рука, — умоляюще произносит он. — Тебе не стоит бегать. Тебе надо поберечься.
— К несчастью для тебя, — говорит Эйден, бросив солнцезащитные очки на шезлонг. — Я испытываю момент нехарактерной для меня беспечности.
Осознав, что оказался в заднице, Оливер бросается бежать по берегу, а Эйден несётся за ним. И когда мой проблемный брат оказывается повален на песок, его крики и смех разносятся по согретому солнцем ветру.
— Что ж, — доктор Дитрих улыбается нам поверх очков. — Похоже, поездка получилась выдающейся.