— Мне не нравится эта толпа, — шепнул он ей. — Может, выпьем вина в более укромном месте?
В сердце Аллегры возникло тревожное предчувствие.
— Уже поздно, — пробормотала она.
— Еще нет и десяти, — возразил Стефано. Голос его был томным и ленивым, словно мурлыканье кота, готового вспрыгнуть ей на колени. Ей захотелось погладить его, почувствовать его тепло. — Всего один бокал, Аллегра, а потом я тебя отпущу.
— Хорошо, — с трудом произнесла она.
Почему она боялась этого?
Ведь они только что продемонстрировали друг другу, какие теперь оба взрослые и цивилизованные люди.
Стефано взял ее за руку и вывел из зала.
Как странно, думала Аллегра, когда Стефано подавал ей пальто. И слишком прекрасно, подумала она, когда прохладный сентябрьский ветерок подул на ее пылавшие щеки.
— Куда мы пойдем? — Стефано стоял на краю тротуара, перекинув через руку дорогое шерстяное пальто и нахмурив лоб.
— Боюсь, что я не знаю ночных заведений Лондона.
— И я тоже. Но здесь неподалеку, насколько мне известно, есть тихий уютный бар. Звучит заманчиво?
— Да, очень.
Бар внутри был отделан темным деревом, вокруг низких столиков стояли удобные кресла. Обстановка смахивала на рабочий кабинет, и Аллегра поняла, почему Стефано нравится этот бар.
— Я закажу бутылку красного? — спросил он, и Аллегра закусила губу.
— Думаю, что мы уже достаточно выпили.
— Но какой же дружеский вечер без вина? — улыбнулся он. — У меня есть тост.
— Хорошо, — согласилась она, хотя предпочла бы лишь холодную воду.
Он пожал плечами, и она увидела, сколько силы и грации в одном этом простом движении.
— Расскажи мне, как ты стала арт-терапевтом.
— Я пошла учиться.
— Сразу после того, как приехала в Лондон?
— Да.
Официант принес вино, и они оба молчали, пока он откупоривал бутылку и разливал вино по бокалам.
— Cin-cin, — произнес Стефано, поднимая бокал. Аллегра почувствовала, как терпкая жидкость обволокла горло и согрела грудь. Стефано, казалось, чувствовал себя непринужденно, но Аллегре было не по себе. Его появление пробудило в ней такие воспоминания, которые она хотела бы держать на замке.
Какие бы чувства Стефано ни испытывал к ней семь лет назад, он явно оставил их в прошлом. Оставил всех призраков и демонов позади себя и двинулся вперед.
Так должна сделать и она.
Но должна ли?
Да, должна, сказала она себе.
Стефано перекинул ногу на ногу и легко улыбнулся ей.
— Расскажи мне о своей учебе, — сказал он.
— А что о ней рассказывать? — голос ее стал напряженным и высоким. — Я приехала в Лондон и остановилась в доме дяди… совсем ненадолго. Потом нашла работу, а когда скопила немного денег, пошла учиться на вечернее отделение. Скоро я поняла, что очень люблю искусство, и стала специализироваться на арт-терапии. Два года назад я защитила диплом.
Стефано задумчиво кивнул.
— Ты много сделала для себя, — сказал он наконец. — Должно быть, тебе было очень трудно — без всякой помощи.
— Альтернатива была хуже, — возразила Аллегра и почувствовала, что покраснела.
— Альтернатива, — медленно повторил Стефано. Он криво усмехнулся, и в его глазах мелькнуло что-то такое, от чего ей стало не по себе. — Альтернатива была — выйти за меня замуж.
Аллегра сделала глубокий вдох.
— Да, Стефано. Этот брак разрушил бы меня. Мать помогла мне убежать той ночью — и это меня спасло.
— А заодно она спасла и себя.
Аллегра прикусила губу.
— Да, я понимаю теперь, что делала она это ради себя, чтобы опозорить моего отца. Она использовала меня так же, как отец собирался использовать меня.
Через месяц после приезда в Англию она услышала о том, что мать ее сбежала со своим любовником Алонсо — шофером, который помог Аллегре скрыться. И тогда Аллегра рассталась с остатками своей наивности.
Ко времени побега Изабель Роберто Авести был банкротом: его фирма, «Авести интернешнл», потерпела крах.
Аллегра прикусила губу. Лицо Стефано оставалось непроницаемым. Он прямо смотрел ей в глаза.
— Я знаю, ты была потрясена, когда узнала, что наш предполагаемый брак был сделкой между мной и твоим отцом.
— Да, — согласилась она. — Но это еще не все.
— Что же еще? — спросил он.
— Ты не любил меня, — сказала Аллегра, стараясь сдержать дрожь в голосе. — Но теперь это не имеет значения, не так ли? — добавила она как можно непринужденнее. — Все в прошлом, как ты сказал.
— Конечно, — голос Стефано был холодным. — Скажи, пожалуйста, с тех пор ты не была дома?