— Она использует художественное творчество — рисование, песни, спектакли, — в процессе которого дети освобождаются от подавленных эмоций. В некотором роде это ключ к ребенку, до которого невозможно достучаться.
«Ключ». Подходящее слово, подумал Стефано, вспомнив отсутствующее лицо Лючио и его неподвижный взгляд. И ни одного слова. Практически за целый год.
— Понятно, — сказал он коротко. — Мы попробуем это сделать. Мне она нужна.
— Это всего один случай… — снова начал Спери, но Стефано, подняв руку, остановил его.
— Мне она нужна.
— Она живет в Лондоне. Я прочитал об этом случае в журнале, и мы обменялись короткими письмами, но я не знаю…
— Она англичанка? — разочарованно спросил Стефано. Зачем ему — и Лючио — английский психотерапевт?
— Нет, — с легкой улыбкой произнес Спери. — Она итальянка, но думаю, что не скоро приедет в Италию.
— Приедет, — твердо сказал Стефано. Он пообещает ей все, что она захочет. — Как долго она работала с тем мальчиком?
— Несколько месяцев…
— Тогда я хочу, чтобы она приехала к Лючио в Абруццо как можно скорее. — Стефано сказал это тоном, не допускающим возражений, и психотерапевт растерялся.
— Синьор Капоцци, у нее есть другие пациенты, обязательства…
— Она может отказаться от них.
— Это не так просто.
— Да, — коротко сказал Стефано. — Но так и будет. Лючио нельзя перевозить, для него это лишние волнения. Она приедет в Абруццо. И останется там.
Спери нервно поерзал на стуле.
— Тогда, конечно, поговорите с ней. Но это будет стоить…
— Денег, — ответил Стефано, сверкнув белоснежной улыбкой. — Не вопрос.
— Естественно, — Спери взглянул на свои записи; Стефано знал, что в них также есть его краткое резюме. Стефано Капоцци, владелец компании «Капоцци электроника». Не имеющей себе равных.
— Сейчас я вам все расскажу о ней, — сказал Спери, вздохнув. — У меня есть журнальная статья с описанием случая, о котором я упоминал. Отмечу, что она молода, хорошо образована, относительно неопытна, но, конечно, этот случай привлек всеобщее внимание…
— Когда мальчик выздоровел? Он снова заговорил? — потребовал ответа Стефано. Ему не понравилась искра сочувствия — или это была жалость? — мелькнувшая в глазах доктора.
— Да, — тихо произнес Спери. — Он заговорил. Но у Лючио, синьор Капоцци, может быть другая ситуация. Возможно, он…
— Пожалуйста, дайте журнал, — Стефано протянул руку. Он и не думал, что все будет просто. Он только хотел скорей начать.
— Секунду… — Спери порылся в стопке бумаг. — А вот и статья, о которой я говорил. — Он улыбнулся и протянул Стефано медицинский журнал, открытый на загнутой странице. — Вот… приятная внешность на фотографии, не правда ли? Ее зовут Аллегра Авести.
Стефано не слышал последних слов Спери, но ему и не надо было их слышать. Он знал ее имя. И был с ней знаком.
По крайней мере — прежде.
Аллегра Авести. Эта женщина должна была стать его женой, и эту женщину он больше не хотел знать.
Тревожные мысли о Лючио на миг улетучились, когда он взглянул на заголовок. «Аллегра Авести. Арт-терапевт вместе со своим пациентом». Воспоминания хлынули на поверхность, он затолкал их снова внутрь и бесстрастно взглянул на фото. Она повзрослела и похудела. Ее сияющие карие глаза были обращены на малыша, сидевшего рядом с ней. Тот мял в своих кулачках кусочки глины.
Ее золотистые волосы были сколоты в небрежный узел, и локоны касались щек, падали на плечи. Улыбка широкая, ободряющая, полная надежды. Он увидел ямочки на щеках. Никогда раньше не замечал. Может, она не улыбалась так никогда в его присутствии? Возможно.
Он смотрел на фотографию — призрак девушки, которую он когда-то знал, образ женщины, с которой никогда не встречался.
Аллегра.
Его Аллегра…
Стефано закрыл журнал, отдал его Спери. Надо думать о Лючио. Только о Лючио.
— Да, действительно симпатичная, — сказал он безразличным тоном. — Я свяжусь с ней.
Спери кивнул.
— Но если по каким-то причинам она не сможет вами заняться, мы готовы обсудить… другие варианты…
Стефано коротко кивнул. Он добьется того, что Аллегра будет работать с Лючио.
Невзирая на прошлое, поклялся он себе. Ведь речь идет о здоровье ребенка.
Аллегра Авести взглянула в зеркало, висевшее в дамской комнате отеля «Дорчестер», и состроила гримасу. Ей хотелось, чтобы прическа казалась элегантно-небрежной, но цель была достигнута лишь наполовину.