— Ты расстроена.
— Прекрати говорить мне о моих ощущениях! — воскликнула Аллегра так громко, что все вокруг на секунду затихли.
— Можно ведь пообщаться, познакомиться с людьми, — мягко произнес Стефано.
Аллегра отвела глаза.
— У меня совсем нет настроения.
— Я надеялся, — продолжал он ровным голосом, — что мы получим удовольствие от этого вечера.
Она дернула плечом, по-прежнему отвернувшись от него.
— Я устала и вообще не обязана тебя сопровождать. Не так ли, Стефано? Разве ты не помнишь? Я приехала сюда, чтобы помочь Лючио. И все.
— Ты думаешь, я не помню? — В голосе его прозвучала жесткая нотка, и Аллегра удивленно взглянула на него. Лицо его было мрачным. — Думаешь, я не напоминаю себе об этом каждый день? — тихо произнес он.
Аллегра покачала головой, не решаясь представить, что он имел в виду.
— Стефано…
— Аллегра, я прошу тебя вести себя нормально.
Любезно беседовать с людьми. Ведь ты всегда любила поболтать. Я даже не мог вставить слово. Неужели ты так сильно изменилась? — И он улыбнулся, а она почувствовала, что на глазах у нее выступили слезы.
Она вспомнила их разговоры и как она болтала и смеялась без умолку — о своих глупых девичьих мечтах, — а Стефано слушал. Он всегда ее слушал.
— Не надо. Стефано, — прошептала она.
Он прикоснулся пальцем к ее щеке, и на нем остался влажный след.
— Не надо — что?
— Не надо, — беспомощно повторила она. Не надо напоминать мне об этом. Не надо снова влюблять меня в себя. Ты однажды разбил мое сердце. Я больше не вынесу этого.
— Почему ты плачешь? — тихо спросил он, и в его удивленном голосе послышалась печаль.
Аллегра покачала головой.
— Я не хочу думать о прошлом. Не хочу вспоминать.
— Но ведь было что-то хорошее? — спросил Стефано.
— Да, но очень мало. — Она сделала глубокий вдох и отступила от него. — Хорошего всегда бывает мало.
— Да, — согласился Стефано.
— Ты говоришь так, словно у тебя был кто-то еще.
Стефано напрягся, лицо его еще больше помрачнело.
— Я знаю, Стефано. — Аллегра сделала еще один глубокий вдох. — Антония сказала мне, что ты был женат.
Аллегра ожидала, что он будет отрицать, может, даже рассмеется, но на скулах его заиграли желваки, и он пожал плечом.
— Это не важно.
Аллегра звонко рассмеялась — и люди оглянулись на них.
— Хорошо, что я сегодня об этом узнала.
— Почему «хорошо», Аллегра? — Он так хмуро взглянул на нее, что Аллегра отпрянула назад.
— Потому что… потому что… — Она запнулась. — Потому что такие вещи мне надо…
— Знать? — закончил он за нее. Голос его был мрачным. — Разве ты спрашиваешь всех взрослых людей, с которыми общаешься, об их семейном положении? Родителей детей, с которыми работаешь? — Он усмехнулся, но глаза его были холодными.
— Ты знаешь, что не все так просто, — выпалила Аллегра. — Ты легко забываешь и вспоминаешь прошлое — наше прошлое — в зависимости от своего настроения! Так позволь мне делать то же самое! — Она поняла, что говорит очень громко. На них смотрели люди.
— Здесь не место для подобной дискуссии, — сказал Стефано сквозь зубы.
Она проигнорировала его замечание.
— Я даже не знаю, разведен ли ты. Есть ли у тебя дети.
— Я вдовец, — бросил он. — И уже говорил тебе, что у меня нет детей. — Он взял ее под руку. — Поедем домой.
— А может, я не хочу ехать вместе с тобой! — сказала она, отступив от него.
Возникло секундное замешательство, и Аллегра поняла, что устроила публичную сцену. Лицо ее вспыхнуло.
— Ты закончила? — спросил он ледяным тоном.
Аллегра понуро кивнула головой.
— Да. Мы можем идти, — прошептала она.
Высоко держа голову, но с пылавшими щеками, она вышла из зала в сопровождении Стефано и под громкое перешептывание толпы.
Сев в машину, Аллегра сжалась в комок на сиденье и стала смотреть на мелькавшие за окном огни. Ее поведение, конечно, непростительно. Ей надо было подождать, пока они не вернутся домой, и тогда уже выяснять отношения со Стефано. И ни в коем случае не делать этого на многолюдном банкете.
Она прикрыла глаза — их застилала пелена слез. Ему следовало сказать ей, что он был женат.
А зачем тебе это знать? — насмешливо спросил ее внутренний голос. Разве ты не порвала с ним раз и навсегда, когда сбежала той ночью? И с тех пор она действительно ничего не хотела о нем знать, никогда никого не спрашивала о нем и избегала не только разговоров, но и всяких мыслей о Стефано.
В итоге все эти усилия оказались напрасными, потому что сейчас они сидели рядом в ледяном молчании, колени их соприкасались, а сердце ее кричало от боли.