Угроза фашистского перерождения “после Ельцина”, которую нельзя сбрасывать со счетов, возникает вовсе не потому, что российский национал-экстремизм могуч и непобедим: не так уж много, на самом деле, людей осознанно и последовательно исповедуют эту веру. Но 6
погоду в обществе сейчас делают вовсе не те, кто убежденно и активно за что-то выступает - хоть за реформы, хоть за их прекращение. Погоду делают самоустранившиеся. Исход любых выборов, общенациональных и региональных, состав выборных органов определяется не столько волеизъявлением голосующих, сколько огромным числом бойкотирующих. И это вовсе не какието “темные массы”, неспособные, в силу недоразвитости, реализовать свои гражданские права. Наоборот. К позиции неучастия склоняются наиболее образованные, профессионально продвинутые, молодые.
Трансформация бывшего советского общества в гражданское требует времени. Но сдвиг в этом направлении уже сейчас мог быть более заметен. Демократическими называют себя многие партии и движения, но над самоорганизацией общества - фундаментом подлинной демокршии - не работает никто. “Голосование ногами” выражает отношение избирателей к власти, но не помогает создать вокруг нее санитарный кордон.
Нужна ли книга Янова человеку, самоустранившемуся от политики, а значит, от решения собственной судьбы? Да ни в коем случае. Это не легкое и занимательное чтение. Она не утешает, не успокаивает, она тревожит - и реальностью ужасающей перспективы, и внятным напоминанием о личной ответственности каждого. Тем не менее, она появилась, эта книга, свою половину пути навстречу читателю она прошла. И теперь реакция на нее, не хуже иных социологических опросов, покажет, в какой стране мы живем. 7
Внучке моей, чье имя Надежда,
посвящается эта книга
ACKNOWLEDGMENTS
На русский это английское слово обычно переводится как признательность, благодарность. Предварять таким образом книги - процедура в Америке обязательная. Искусство благодарить превратилось здесь в своего рода академический cпорт
- кто кого переблагодарит. Выражать признательность принято всем — тем, кто читал книгу в рукописи (за то, что хватило терпения) и кто не читал (зато, что, по крайней мере, не испортили автору настроение). Я не говорю уже о студентах, соседях, машинистках и архивистах, близких друзьях и случайных знакомых. Мой приятель однажды поблагодарил свою дочь за то, что не родилась, покуда он не управился с рукописью Мне ничего подобного придумывать не надо, у меня особый случай. Опубликовав много книг в чужих странах на чужих языках, я впервые представляю свою книгу друзьям и оппонентам на родине и на родном языке. Мне, по сути, вернули голос. Могу ли я не поблагодарить тех, кто это сделал? Кто посреди сегодняшних развала и безвременья положил на это столько труда, вдохновения и легендарного русского упрямства? Для меня это знак надежды, если не чуда. Есть еще, значит, порох в наших старых пороховницах. В первую очередь благодарен я людям, которые сделали это чудо возможным - моим великодушным издателям Владимиру Евгеньевичу Сиротинскому и Владимиру Владимировичу Преображенскому, а также моему самоотверженному редактору Далиле Самсоновне Акивис. Признателен я также оппонентам, которые говорили со мною, не жалея своего времени и не отвергнув меня как врага - несмотря на все наши жестокие разногласия. Без них эта книга тоже не была бы возможна.
И конечно же, благодарен я ее будущим читателям, в особенности тем, которые не единомышленники. Если сумел я хоть некоторых из них отвлечь от засасывающей повседневной и хаотической суеты и помочь сфокусироваться на общей картине происходящего, значит не зря была вся эта мука. 9