Лейла резко останавливается, не желая переходить черту. Но, возможно, она ее уже перешла.
Теперь у Коннора багровеет даже шея. Он криво улыбается и морщит лоб, а затем, пожав плечами, бросает взгляд на жену.
– Ни черта не разберу, что она там говорит. А ты?
Лейла снова смотрит на покрасневшие глаза Коннора, напоминая себе, что он балансирует на грани, за которой может потерять ребенка, и что он зол на весь мир, а вовсе не на нее.
– Мистер Слейтер, я не стану переводить отсюда Лиама, – медленно и четко произносит она.
– Простите, не могу… Это из-за вашего акцента, дорогая.
Кто-то позади Лейлы возмущенно ахает. Вероятно, Пипа. Но Лейла остается невозмутимой. Коннор Слейтер не первый и не последний.
– Может быть, вы хотите поговорить с другим врачом?
– Да, хочу, – произносит Коннор с плохо скрываемым торжеством.
Похоже, на этот раз он ее отлично понял.
– Это не проблема. Сейчас как раз дежурит доктор Томаш Лазовски. А еще есть доктор Рехан Кюреши.
Их взгляды скрещиваются, как мечи, и Коннор терпит поражение.
– Пойдем поедим чего-нибудь, – бросает он жене.
Она покорно плетется за ним, и, когда дверь закрывается – к огорчению Коннора, доводчик мешает ему хлопнуть дверью, – в палате раздаются аплодисменты.
– Браво, доктор Халили.
Смутившись, Лейла берет карту Лиама и начинает внимательно ее изучать.
– Он просто напуган, вот и все.
– Мы все здесь напуганы, – тихо произносит Пипа.
– Вы были великолепны, – с жаром восклицает Том.
Лейла задумывается о том, что же на самом деле чувствуют Том и Алистер, когда слышат подобные нападки. Задевает ли их это или они, подобно ей, давно выработали к ним иммунитет?
– Не уверена. Мне только жаль, что это вообще произошло.
Алистер обнимает Тома.
– Нам и не такое приходилось выслушивать. Могу вас заверить.
– Даже если так. Может быть, вы хотите, чтобы я попробовала найти другое место для Дарси?
– И позволить ему чувствовать себя победителем? Ни за что, – усмехается Том. – И потом, мы же здесь не задержимся?
– Надеюсь, что не слишком, – уклончиво отвечает Лейла. – Как только освободится место, мы переведем Дарси в послеоперационную палату, а когда у нее улучшатся показатели крови, мы уже сможем говорить о ее выписке.
– Слышишь, принцесса? Поедешь домой!
Алистер осторожно достает Дарси из кроватки, стараясь не сместить оксиметр, прикрепленный к ее ножке, и электроды на ее груди, отслеживающие частоту сердечных сокращений. Он держит девочку так нежно, словно она хрустальная. Том обнимает их обоих, и мужчины внимательно смотрят на свою дочь.
– Замечательная семья, – с улыбкой произносит Пипа, на минуту забыв о собственной трагедии. – Придется вам устроить для нее праздник, раз уж ей пришлось провести здесь ее первое Рождество.
– Хорошая идея, – подхватывает Том.
Алистер смотрит на Пипу, снова взявшуюся за вязание.
– Пипа, прости. Тебе, наверное, тяжело на нас смотреть.
– Не глупи. Я очень рада за вас. Мы, вероятно, следующие. Ведь Дилана сегодня отключают от аппарата, – обращается она к Лейле.
Та кивает.
– После обхода. Мы сделаем это здесь, чтобы свести его стресс до минимума. Так что…
Лейла бросает взгляд в сторону Алистера и Тома.
– Мы исчезнем отсюда, – улыбается Том.
Дверь в палату № 1 закрыта. Чета Слейтеров ушла в столовую, а Бредфорды отбыли на работу. Лейла попыталась отправить Пипу прогуляться, но та настояла, чтобы ее оставили с сыном. Она сидит в углу палаты, стараясь занимать как можно меньше места.
Рядом с Лейлой на металлической тележке лежат эндотрахеальные и трахеостомические трубки, стерильный скальпель и лидокаин на случай, если придется вскрывать просвет трахеи. У кровати Дилана стоят Шерил и Аарон, который с такой нежностью снимает липкую ленту, словно это его собственный ребенок.
– Готовы? – Лейла кивает своим коллегам.
Аарон продувает эндотрахеальную трубку и сдувает манжету, удерживающую трубку на месте. Лейла смотрит на мониторы, контролируя частоту сердечных сокращений и уровень насыщения кислородом. Потом медленно, миллиметр за миллиметром, вытягивает трубку. За ее спиной слышится частое дыхание Пипы и спокойный голос Шерил, которая разговаривает с Диланом, несмотря на то что он под снотворным:
– Сейчас все закончится, милый. Ты у нас такой молодец.