Он страдал заболеванием всех суставов.
Загвоздка в том, что этих суставов в человеке до черта. Одних межпозвонковых не перечесть.
И вылечить его было никак нельзя.
Потому что он был участником и ветераном военной тайны: имел какое-то отношение к событиям на Тоцком полигоне. Там подорвали атомную бомбу и всем, кому повезло это пронаблюдать, запретили распространяться. И он помалкивал.
О чем ему, секретностью скованные, понаписали такую толстую карточку, в бедро толщиной - уму непостижимо. Ведь что-то же писали, ведь находили некие эвфемизмы. Что лишний раз доказывает. Неважно, что.
А я пришел работать в поликлинику, когда про Тоцкий полигон уже начали поговаривать. Полетел звон и благовест: мол, вроде бы что-то имело место, никто и не отрицает, но и выводов делать не будут. Хер вам, а не причинно-следственная инвалидность.
И вот он намеревался увязать тотальное поражение своих больших и малых суставов с Тоцкими испытаниями.
Дело было дохлое, но тем ему было веселее ко мне приходить.
Я ничем не мог ему помочь.
У него все болело.
Я смотрел на него и молчал, а он кривил губы в обиде на Тоцкий полигон.
Потом однажды вечером я шел после работы мимо местного пруда и видел, как он выгуливал собачку. При этом он, весь малиновый от пива, оживленно жестикулировал, доказывая что-то своему заранее солидарному собеседнику.
Суставы его работали, как у Железного Дровосека, только что сошедшего с конвейера.
И я понял, что пусть приходит дальше. Мне ведь не жалко послушать про Тоцкий полигон и даже интересно.
Неизвестная война
Поступил прапорщик.
Уже без погон, окончательно обнаженный, и весь разноцветный.
Белая горячка в сочетании с переломом бедер. Все, что ниже пояса - черным черно, включая конец.
Грозный рефрен при железном невосприятии дискомфорта:
- Ведь мы же с тобой служили!...
Кто знает, никто не знает, быльем поросло, коноплей и боярышником.
Насиба Сахидотовна и другие
Не делай добра - не получишь зла: так о клиентах - с нескрываемым удовольствием и мазохистски - приговаривала моя коллега, соседка по ординаторской, с трудно произносимым именем Насиба Сахидотовна.
Обычно клиенты стопорились возле дверей и начинали лихорадочно переписывать имя-отчество на спичечный коробок, а потом, самый вменяемый, махал рукой и говорил: "Да скажи ты ей Насиба - и будет достаточно".
Зло возвращалось к ней послушно и регулярно, в виде грязных носков, чесотки, ночных дебошей и побегов, наветов и клевет, пьянства, общей дебильности, пасмурного неба и болей в эпигастрии.
Это доставляло ей удовольствие: она у себя, она дома, в коммунально-производственном свинарнике общежития.
Я тщетно цитировал ей старца-гадальщика из Леонида Соловьева:
"Для каждого их вас я совершил в свое время доброе дело и ныне за это наказан. Таков закон нашего скорбного мира: каждое доброе дело влечет за собой возмездие совершителю".
Соловьев продолжает восклицанием: "..если бы эти слова оказались правдой - жизнь должна была бы остановиться!"
Но старик был мудр и знал, о чем говорил.
Кот заливисто муркнул и попросился на руки, я взял. Доброе дело. По причине ожирелого волочения и свисания задних лап мобила лежит на полу, и будет ли жива - неизвестно; молоко пролито, из ноутбука заднем когтем выцарапана буква "ё".
В надежде на дубль
В далекие детские годы сей говноящик вполне дружелюбно показывал мне мультипликационный фильм "Варежка", донельзя слезодробительный. И эти рыдательные напоры сменялись печалью.
Конечно, сейчас ориентиры переиначились, и все-таки телезрители упорно продолжают ждать чудес, и не с варежкой, и даже не на кукурузном поле с вертушкой усатого людоеда, а вообще.
Вот пришли к моему отчиму в неврологическое отделение телевизионщики из компании ЛОТ: это Ленинградское Областное Телевидение, ловится только у нас. Ну, там про область и достижения, а в частности про больницу, где отчим вот уже сорок лет служит районным невропатологом. Зверь.
Рапортовать о его мочекислом заведении с безмолвными утками и крякающими старушками. Все лежат, все постигают заключительные страницы неврологии.
И вот одна старенькая санитарка, боготворившая телевизор за то, что многократно возвратился Мухтар-2, была прямо-таки сама не своя - до того ей хотелось запечатлеться среди остальных.
Она так разволновалась, что обосралась.