− Все, я приняла решение… здесь мой муж, мама и ты с Катей. Теперь и я с вами, − заявила сестра, когда они с Германом пришли на ужин к нам. — Завтра повезем Катюшу в роддом, в город, пора уже.
− Быстрее бы… я устала, и с малышом хочется быстрее встретиться, взять его на руки… мое маленькое чудо… − устало выдохнула моя жена, вяло ковыряясь в тарелке с пловом. А я с такой любовью готовил блюдо, а у любимки аппетита нет. — Пойду, прилягу. Поясницу тянет, сегодня утомилась с уборкой и стиркой.
Я провожаю ее до спальни, устраиваю в кровати. За окном разыгралась стихия, дождь шпарит, как из брандспойта, а гром и молния лупит каждую минуту. Катя вздрагивает всем телом, когда в очередной раз громыхает.
− Сейчас сестру с Германом провожу и приду. Подремли, если сможешь.
− Да, иди.
Когда гости уходят, мать убирает со стола, а я иду к Кате. Она спит, посапывая тихонько. В последнее время постоянно дремлет, сестра говорит, что гемоглобин низкий, слабость одолевает. Я устраиваюсь рядом с ноутом на коленях.
Смотрю на хрупкую фигурку жены и такая жалость накрывает. Ей очень тяжело, и постоянно задумчивая ходит, вся в себе. Вчера сказала, что если не увезу ее в город, то сама уедет в роддом.
На глаза попались сумки, собранные на завтра. Выть хочется от осознания, через что моей девочке пройти придется, чтобы ее сокровенная мечта исполнилась окончательно. Да и моя мечта, с некоторых. Не говорю уже о матери, каждый вечер слышу молитвы, когда прохожу мимо ее комнаты.
Погружаюсь в работу, но через минуту слышу стон, от которого волосы дыбом встают почему−то, вроде звук едва слышный. Но Катя никогда не стонет во сне. Может, снится что−то страшное. Снова стучу по клавишам, составляя заказ на поставку оборудования на горнолыжку.
И снова стон, который перекрывает свист ветра и шум дождя за окном. Молния сверкает, гром гремит, и вдруг будто скалы ломаются. Жуткий звук, от которого стены дрожат. Видимо обвал где−то рядом, камнепад.
Как строитель, я знаю, что городку ничего не угрожает, он стоит на небольшом плато, чуть в отдалении от горного массива. Ни лавина, ни камнепад годку не угрожает. А вот дороги…
Они проходят вдоль скал, и трассу может завалить камнями и грязью. Снова громыхнуло и пропал свет, бра на стене потухло. Я включил фонарик на смартфоне, осматривая жену. Она спала беспокойно, то клала руку на живот, то хваталась за спину.
И тут села. Глаза испуганные, губы кривятся. Я сразу понял, что час пришел. Мы опоздали, надо было ехать в роддом еще позавчера, когда погода была хорошая.
− Рус…
− Звонить Эльке?
− Да, наверное…
Через двадцать минут мы усаживались в джип, чтобы ехать в город. Я за рулем, Герман рядом, а девчонки на заднем сидении. Оттого, что друг тоже с нами, я чувствовал себя увереннее. Поддержка его ощутима.
Выехать из города не смогли, наткнувшись на кучу камней, перекрывших путь. Я вышел под ливень, оценить катастрофу. Видно, что разгрести быстро не получится.
− Может, ратрак пригнать из «Айсберга»? Пробьемся, я думаю, − кричит друг, перекрикивая шум дождя.
− Ну да, к обеду пробьемся, − горько усмехаюсь. Взбираюсь на валуны, чтобы посмотреть, что там впереди. Направляю луч мощного фонаря вперед, там конца завалу не видать. — А другой дороги нет?
− Есть, но ее развезло, на машине не проедешь.
− А на ратраке? Прицепим джип тросом к ратраку и до трассы дотащим, − предлагаю, и уже готов воплотить в жизнь свой план.
Нужно только до «Айсберга» добраться, завести ратрак и… только времени уйдет много на все это, а его у нас нет, как оказалось.
− Вы чего тормозите?! У Кати стремительные роды, мы уже не успеваем ее довезти до города, схватки каждые четыре минуты! — слышу голос сестры, которая выскочила из джипа и стоит, мокнет без дождевика.
Мне хочется орать. Во весь голос. Сорвать его нахрен!
Впервые попал в ситуацию, в которой не могу ничего решить. Ненавижу чувствовать себя слабаком.
− Сколько у нас времени? — спрашиваю у сестры, глядя на белый джип, в котором мечется от боли моя жена на заднем сидении.
− У нас нет времени, Рус, − качает головой сестренка. — Полчаса, и твой сын появится на свет в твоей машине. И я тоже не знаю, что делать…
− Я знаю, что делать, − спокойно заявляет Герман, накидывая на Эльку свой дождевик. — Выход есть всегда, чего руки опустили?
Глава 36
Мы с сестрой уставились на Германа. Интересно, что он придумал.