И на Матвейку смотрю, у меня такого малыша никогда не будет. Потому что я пришла в лечении к финишной черте, врач сказала, что вероятность забеременеть равна девяноста процентам, нужно только овуляции дождаться.
По подсчетам доктора овуляция должна быть через четыре дня. Но теперь не с кем мне использовать шанс. Степа себе уже родил сына. А я и тут осталась ни с чем.
− Пойду я, Насть, − встаю со стула, вытирая руки полотенцем.
− Ну куда ты на ночь глядя?
− Домой. У меня здесь дом же есть. Вернее, теперь половина дома.
− Я тебя не отпущу, − преграждает путь подруга, встает в позу, хоть дерись с ней. — Там отопления нет еще, завтра Артем разберется. Да и ужинать нечем.
− Отопление должно быть, я лично три дня назад по просьбе Степы звонила соседям, которые присматривают за домом, чтобы они отопление запустили. Он собирался на открытие сезона приехать. А ужинать… аппетита нет все равно.
− Ну Катю−ю−ш… я не смогу спать, зная, что ты там одна в огромном доме, − обнимает меня Настена, но я ее отодвигаю в сторону.
− Настен, я уже большая девочка, − смеюсь заботе подруги, любит всех опекать. — Завтра прибегу с утра. Спи спокойно.
Но я не успеваю выйти из кухни, как звонит мой смартфон. Эта мелодия у меня на мужа поставлена, теперь уже бывшего. Первая мысль — сбросить вызов. Не хочу разговаривать. Не хочу слышать голос предателя. Не хочу его представлять… Не хочу!
− Да, − отвечаю равнодушно. — Что тебе нужно?
− Ты на Алтай уехала? Ты где сейчас? У Артема с Настей? Ты у них?
− Да, − односложно отвечаю сразу на кучу вопросов. Давлю злые и обидчивые эмоции в зародыше.
− Ты у них оставайся, хорошо? Не надо тебе быть одной сейчас…
Это что? Переживания за шлак? За отходный материал? И почему я не верю ему?
− Давай я сама решу, где мне оставаться, − рявкаю в трубку, − ты потерял право беспокоиться обо мне и что−то советовать. Ты — ушел!
− Нам поговорить нужно, − голос так дружелюбен, и даже нежен, но этот факт заставляет меня задуматься. С чего бы это?
− Ты уверен, что нам стоит встретиться и поговорить?
− Уверен. Я приеду, скорее всего послезавтра. Ты пока у Насти оставайся, не надо тебе одной… мало ли, приступ накроет…
Я не дослушиваю, отключаюсь. Внутри клокочет вулкан, того и гляди рванет. Оставайся у Насти? Ну уж нет. Я правильно решила, пойду домой. Сделаю наперекор.
Я ему больше не подчиняюсь!
Прохожу в гостиную, там мой чемодан и сумка. До дома идти недалеко, он в конце улицы, почти у самых гор. Но уже стемнело, все равно страшновато. Летом ночью иногда и медведи бродят по городку, или другая живность.
Но сейчас поздняя осень, медведи спят. Беру вещи и тащу их к выходу. Артем отбирает мой чемодан.
− Я отвезу, а то поздно уже, − идет впереди меня, а Настя сует в руки пакет, и велит поужинать хоть немного.
Когда доезжаем, я почти успокаиваюсь. Артем ждет, пока я войду в дом. Открываю дверь и машу ему рукой с крыльца, провожаю взглядом красные стоп−сигналы, когда машина притормаживает на повороте.
В доме тепло, и в прихожей горит свет, видимо соседи выключить забыли, когда отопление запускали. Снимаю пальто и вешаю его в шкаф, на плечики. На меня сразу нахлынули воспоминания о счастливых днях, проведенных с мужем в этом доме.
Будто призраки обступили со всех сторон. Я даже будто слышу свой счастливый смех, шутки Степы, музыку, под которую частенько дурачились и танцевали. Но так было до того, как мы поженились и еще не мечтали о ребенке.
Беззаботность и юность.
Интересно, а кроме Юльки у него были еще женщины? Хотя нет, не интересно.
По ногам тянет холодом, дверь на балкон открыта, занавеска взлетает от сквозняка. Тороплюсь закрыть ее, содрогаясь от неприятного холодка и страха. Жутко одной в таком огромном доме. Только закрываю защелку и делаю шаг к камину, собираясь разжечь его, как в балконную дверь что−то врезается с громким стуком.
Меня даже пот прошибает от ужаса. Что−то белое мечется в темноте снаружи и долбится в дверь. А мне хочется развернуться и бежать вон из дома. Надо было с Артемом зайти в дом и все проверить. Но поздно, друг уехал.
Роюсь в сумочке, в поисках оружия. Только вот откуда ему там взяться. Под руку попадается что−то круглое и продолговатое, хватаю вещицу и наставляю в сторону балкона.
Боже… как страшно… это кто?