Одна из двух подземных газовых камер в каждом крематории служила раздевалкой, а в случае надобности и мертвецкой. Во второй — узников отравляли газом. Раздевалки были аккуратно выбелены. В центре, на расстоянии четырех метров, стояли бетонные колонны. Вдоль стен и под колоннами находились скамьи, над ними — вешалки с номерами. Надписи на нескольких языках гласили: «Соблюдайте тишину», «Соблюдайте чистоту и порядок».
Над стрелками, указывающими на вход в газовую душегубку, стояло: «Дизенфекция», «Душевая».
На первый взгляд газовая камера действительно напоминала душевую. Но из душевых воронок, прикрепленных под потолком, никогда не текла вода. Зато между бетонными колоннами проходили две металлические трубы со множеством небольших отверстий. Через потолок и крышу они выводились во дворе на поверхность земли и там заканчивались герметически закрывающимися клапанами. Сквозь эти клапаны в трубы засыпали циклон — кристаллическое ядовитое вещество.
В каждой газовой камере можно было отравить единовременно до двух тысяч человек. Газовые камеры снабжены были лифтами, которые поднимали трупы к печам крематориев.
На первом этаже каждого крематория помещалась прозекторская, где эсэсовские врачи производили разнообразнейшие опыты над живыми людьми. Рядом с прозекторской находился зал для казней. В нем гладкий бетонный пол чуть заметно наклонялся к центру. Там проходила канава для стока крови казненных.
В крематориях были машинные отделения, электромоторы, вентиляторы, печь для сжигания тряпья, умывальная, комната эсэсовцев, помещение для переплавки золотых зубов.
Если вычесть время, необходимое для уборки и дезинфекции помещений, на чистку топок, техосмотр и текущий ремонт, средняя пропускная способность всех пяти освенцимских крематориев практически равнялась двадцати тысячам узников за сутки!
Когда крематории не успевали перерабатывать поступившее «сырье», фашисты разводили огромные костры из дров и нефти, на которых сразу сжигались целые эшелоны людей. Днем в ясную погоду столбы дыма виднелись за полтора десятка километров.
Гигантские масштабы освенцимского комбината смерти и его «производственная мощность» говорили о том, что в случае победы фашистской Германии в освенцимских крематориях сгорели бы целые народы. Освенцим был детищем нацистской верхушки. Гиммлер любил этот лагерь и не раз говорил, что мечтает создать на месте Освенцима величайший город рабов. В нем постоянно должно будет находиться 3-4 миллиона узников, продолжительность жизни которых не превышала бы шести месяцев. Шеф гестапо мечтал присвоить городу название Гиммлерштадт.
Десятки тысяч освенцимских узников работали на предприятиях промышленных компаний и концернов «И. Г. Фарбениндустри», «Крупп», «Альгемейне аэлектритетс гезелыпафт», «Симменс Берле» и других. Немецкие концерны получали от эксплуатации дешевого рабского труда узников громадную прибыль. Концерны, в свою очередь, содержали эсэсовские гарнизоны и выплачивали администрации лагеря от четырех до шести марок в день за каждого работающего узника, который обходился администрации всего в тридцать пфеннигов.
На Варшавском судебном процессе над главным комендантом освенцимских лагерей Рудольфом Гессом сам обвиняемый признался, что освенцимский концерн по своему географическому положению, климатическим условиям и сети железных дорог был весьма удобен для уничтожения прежде всего советских военнопленных и еврейского населения, а вслед за тем и славянских народов.[33]
Глава 3
В Освенцим со всех концов Европы неудержимым потоком прибывали эшелоны с узниками, главным образом с евреями. В основной массе это были люди неимущие, но попадались среди них торговцы, банкиры и крупные бизнесмены. Выезжая на «новые земли», они забирали с собой золото, драгоценности, не подозревая, куда их в действительности везут. В Освенциме и обманутых богачей, и нищих из гетто сжигали в крематориях или на кострищах, а их вещи тщательно осматривали на предмет обнаружения ценностей. Этим занималась специальная команда, в которой под наблюдением отборных эсэсовских офицеров и капо из немцев работали одни только евреи. Они выявляли, сортировали и отправляли на склады вещи и ценности уничтоженных.
Когда количество прибывающих эшелонов резко возросло, соответственно выросла и «трофейная» команда. Эта команда носила название «Канада», придуманное поляками по ассоциации с эмиграцией безземельных и польских крестьян в Канаду, где они нашли «землю обетованную». Название сразу укоренилось и навсегда осталось за спецкомандой узников. Даже в официальных документах администрации лагеря ее называли «Канадой».
33
Исповедь Гесса легда в основу романа французского писателя Робера Мерля «Смерть — мое ремесло».