И такие люди все же были. Вот они. Изуродованные, пострадавшие за свою борьбу, но когда Альтиор сжал их волосы и поднял голову, то показал Протелеону их глаза, и тот ужаснулся. Стремление было в них.
Страх стал медленно растекаться по совету, по всему магическому сословию.
Серые… предатели, лжецы, шпионы, мечтающие посеять вражду и хаос в городе, люди, что скрываются среди горожан, в катакомбах, в кварталах, подбивающие толпу на мятеж медленно отравляющие сердца ремесленников и крестьян.
На следующем же заседании Зэорис поднялся и открыто заявил:
— Грядет мятеж! На город готовится поход!
Совет ответил смятением.
— Какие есть доказательства этому? — вдруг спросил Гликон.
— Вот вам доказательства, — с этими словами Зэорис достал свиток, прошелся по мраморному полу во внезапно наступившем затишье и вручил свиток Гликону.
Развернув же, Гликон пробежался глазами, и поднял растерянный взгляд к членам своей фракции, и вскоре выражение их лиц становилось одинаково тревожным, злым и полным панического разочарования.
— Это приказ о наступлении! Подписан магистром Зеландом!
— Зеланд? — усмехнулся Кронид, будто ждал этого, — магистр мятежников?
— Поэтому его уже давно не видно в совете, — продолжил Зэорис, — мои приближенные перехватили этот приказ у одного подозрительного человека, долго он пытался скрыться, а когда мои люди настигли его в тупике катакомб, тот он перерезал себе глотку кинжалом, душа его была для нас потеряна. Но эта бумага говорит обо всем. Зеланд предал нас. Он собрал вокруг себя множество смутьянов, и теперь идет сюда, чтобы оспорить власть белого совета.
К Гликону стали сбегаться и другие члены совета, чтобы посмотреть на злополучный документ, крик о несущейся на город угрозе, объятой быть может сталью и ненавистью.
Спокойствие, что лишь крепло с начала осады черными рыцарями града Вольного, теперь улетучилось, остался пульсирующий страх, вплетённый во взрыв ненависти.
— Мерзкие свиньи! — закричал Гликон, — мерзкие свиньи!
— Я предвидел это, — тихо сказал Альтиор Стратонику, сегодня они оба сидели в белоснежных тогах.
Эти двое присутствовали в тот день в зале совета и видели, как наливались кровью глаза тех, кто ещё недавно желал мира. Теперь, когда опасность стала реальной, их ноздри уловили аромат непокорности, что пробудило в них тех цепких тиранов, какими они были внутри.
Альтиор самодовольно улыбнулся.
— Обожаю погромы. Что-то вспомнилось мне… А ты когда-нибудь участвовал?
— Нет, — серьёзно ответил Стратоник.
— Жаль, это как грабеж при взятии города. Также весело! Только бьешь тех, кого давно знаешь, что вдвойне приятно.
— Ты навеселе, — Стратоник не мог не приободриться при виде оголтелого кровожадного веселья Альтиора, — сейчас они спросят тебя, наступит твой триумф, император.
Глаза у Альтиора загорелись.
— Слово императору белого рыцарства! — огласил в нужный момент Протелеон и отошел от своей трибуны, сопроводив Альтиора при этом взглядом, полным требовательности.
Прошел тогда и Альтиор к мраморной трибуне.
Совет слегка успокоился.
Взявшись крепкими руками за края трибуны, император сделал глубокий вдох:
— Белое рыцарство со всей мощью ответит на эту угрозу, какого бы не было число врага, у нас достаточно сил, чтобы отразить одномоментное нападение всех сил континента. Однако, громкими должны быть действия, а не слова. Потому прошу совет незамедлительно дать мне разрешение на начало нового военного похода, дабы разбить врага на подступах к городу!
_____
В коридорах зиккурата под зданием совета бродят стаи магов, живо обсуждая предстоящие изменения.
Тем временем Зэорис, Исеп и Протелеон сидят в одной из комнат на квартире Зэориса.
Кругом все та же аскетичная обстановка.
— Этот мужеложец не ведает, что творит!
— Да, мы знатно просчитались, — Протелеон в мрачной задумчивости разглядывает язычок пламени свечи.
— Протелеон, мы не контролируем его! Этот башенный пёс сорвался с цепи, ему плевать на все!
— Он уверовал, — раскачиваясь повторял Исеп, — он уверовал! Уверовал в то, что сам говорил...
— Ха... — усмехнувшись, Зэорис непристойно ругнулся, — маги всегда верят в то, что говорят. Как же ты был прав, Протелеон.
— Я... Я отдал приказ, две тысячи латников войдут в город, кроме тог, те войска, что стояли под Вольным, сейчас идут сюда.