— Тишина! — закричал Протелеон, — Тишина…
Усилиями стражи и лидеров фракций зал стал приходить в порядок.
Зэорис занял свое место среди магов, которые уже открыто ходили в серых робах из грубой ткани. Зеланд же сел рядом с мраморной трибуной, там, где ранее обычно сидели префект и император, а также их помощники, теперь при Зеланде там сидели его помощники, Азенет и Инхерит, которые в понимании магов выглядели просто мерзкими оборванцами, лишенными всякого представления о достойной жизни, хотя были такими же магами, владеющими энергией, как своей волей. Треть зала была серой и Зеланд был серьёзен, осматривая скамьи, словно свои будущие владения.
Настроение среди членов совета было полным смятение и представляло собой, как и последние дни, смесь гнева, страха, ненависти и восхитительного ожидания будущего, что должно быть очищено от всей той грязи, что заполнила их роскошную и порядочную жизнь.
Протелеон произносил традиционное приветствие:
— Приветствую всех собравшихся и объявляю заседание Совета Белого города открытым!
Протокольные рукоплескания оттенили могущество громкого голоса верховного мага, создав лучшее вступление для последующей речи.
— Кого это я вижу? — злорадно произнес Альтиор, глаза его были широко раскрыты и в них переливалась обида, как красное в чаше, если её слегка потрясти.
— Зеланд, наш скромный Зеланд, — продолжил за него Стратоник, говоривший более с холодным интересом, чем с чувством, — участвовал в заседания с нами, здесь, в течении многих лет. Змея, вылупившаяся из согретого верховным магом яйца.
Протелеон дождался чуть большей тишины.
— Сегодня перед нами стоит новая цель. Эта ужасная война не можем продолжаться долее. Войска Черного ордена стоят в городе, Серая гвардия заняла один из зиккуратов. Недавнее восстание низших слоев нашего народа потребовало ввода в город почти всех сил белого рыцарства, чего не происходило ещё никогда с момента основания этого славного города. Можем ли мы и далее именовать себя столицей мира и рассчитывать на уважение и почтение со стороны других городов, других областей? Можем ли мы претендовать на власть в собственном городе? — он сделал паузу, маги как будто с полной и глубокой серьёзностью слушали его, но больше старались чувствовать своими алчными сердцами, как и любая другая толпа, и Протелеон стал нагревать свою речь, — Мрачные времена настали… Мы разбиты. Недавняя атака белого рыцарства была безумной, многие воины погибли, дома были разрушены. Император и префект проявили своеволие и положили жизни многих доблестных рыцарей. Все мы были свидетелями этой бойни! Мир ещё не видел более ужасающего сражения со времен войны с чудовищами! Наши поэты будут слагать печальные песни, оплакивая погибших рыцарей, но воспевая их славу. Благородным жестом со стороны Альтигена было освободить для нас центр города. Орденские воины сидят в соседнем сооружении, не будем забывать об этом. Я считаю, что с этим правителем нам все же стоит договориться. Его план разумен. Мы должны наконец усвоить, что мир изменился со времён последней большой войны, и отношения между государствами должны строиться на иных началах.
— Враги… он не назвал их врагами ни разу! — прошипел Альтиор.
— Тише, император, — холодно сказал Стратоник, отметив при этом про себя, как круто изменилось восприятие сражений с былых времен. До господства магического сословия поэты воспевали в ярких красках павших в битве с более серьёзным врагов, почитая это за честь, но сегодня это трагедия. Общество действительно весьма размякло.
— Прошу слова! — поднялся Гликон.
— Слово тебе, Гликон, — ответил Протелеон.
— Пусть совет поставит вопрос об изгнании префекта! Он виной всему, — и Гликон повернул своей овеянное старческим гневом лицо к Стратонику, указав на него рукой, — все мы знаем, что префект возглавляет партию войны! Он коршун! Он падальщик, мечтающий на костях горожан подняться! Изгоним его!
Стратоник лишь молча смотрел, холодным взглядом отвечая Гликону. Ему уже было все равно, внутренне огонь неудачи выжег в нем любой трепет.
— Мерзость… — бросил Альтиор и глянул на Стратоника.
— Пусть совет решит. Встаньте те, кто считает, что префект должен уйти.
Одна треть белых магов встала. Зэорис немного помедлил, но затем встал, и вся серая фракция, одетая в робы, поднялась. Одна же треть, среди которой был и Кронид, не шелохнулась, продолжая лишь скептически наблюдать.