Насколько можно было понять, Кондолиза Райс летала в Европу, чтобы замять этот скандал. Судя по всему, не удалось. Резко высказалась Меркель, критиковала условия содержания пленных в Гуантанамо. И это - накануне ее поездки в Штаты. Настроенная развивать трансатлантические отношения, она понимает тем не менее, что потеряет популярность в своей стране, если промолчит.
Рассматриваю эту историю как один из примеров реального влияния общественности на политику, на государственные дела. В американской жизни таких примеров тоже много. Однако администрация Буша, видимо, решилась все же действовать так, будто была уверена, что можно будет утаить шило в мешке. Полеты самолетов ЦРУ над Европой с заключенными на борту в некоторых газетах называют несанкционированными. По-моему, правильно называть их негласными. Не может быть, чтобы такие вещи проделывались в обход высшего руководства той или иной страны. Но это значит, что не только американцы надеялись удержать все в тайне, но и их европейские партнеры. Кому хочется повторять прописи, может говорить в связи с этим, что политика - грязное дело.
14 января
Как можно охарактеризовать сегодняшние отношения Украины и России? Хочется сказать: никак. Но «никак» - тоже характеристика. Мне кажется, наши правители не понимают, что делают. Они не анализируют, к каким последствиям может привести их деятельность. По-кавалеристски взяли флаг в руки и объявили, что скачут вперед, на Запад. Они забыли, что скакать вперед можно только тогда, когда хорошо обеспечены тылы. Тыл - это достаточная поддержка внутри страны. Есть она? Явно нет. И при этом пренебрегают самыми элементарными правилами поведения с такой страной, как Россия.
Я могу это назвать слепотой, какой-то непонятной детской болезнью, но только не политикой. Негативные последствия видны уже сегодня. Завтра они усугубятся.
И что самое главное - такая политика приведет к уничтожению Украины как высокотехнологичной страны. Постепенно исчезнут отрасли с высокими технологиями. Останемся с металлургией, с химией…
У нас есть довольно серьезная наука. К сожалению, она финансируется по остаточному принципу. Это не вина власти, а беда страны, на которую обрушились громадные трудности переходного периода.
В чем особенность украинской науки? Она не представляет собой нечто целое. Целое она образует вместе с российской наукой. Без России нет замкнутого цикла. Если не будет общих проектов, общих разработок, наши ученые останутся без дела. НИИ и лаборатории захиреют. Ухудшение отношений с Российской Федерацией их просто убьет.
Все спрашиваю себя: почему я эти вещи понимаю, а новые руководители не понимают? Или не хотят понимать? Ющенко - финансист. Но вокруг него есть инженеры, есть хозяйственники. Когда я снимал трубку, чтобы звонить в Москву, когда я летел туда для встречи с первым или вторым президентом России, когда я принимал кого-либо из москвичей здесь, в Киеве, когда я наяву или мысленно видел звезды Кремля, - я думал о национальной экономике, об украинской промышленности и науке. Об их судьбе, об их интересах. Я не представлял себе, как может быть иначе.
15 января
Когда Юлия была премьер-министром, над нею, как я понимаю, все время довлел ее долг России, эти пресловутые 450 миллионов долларов. Во всем, что она делала, просматривалась главная задача - рассчитаться с Россией, избавиться от долга. Эта задача, эта забота мешала Тимошенко сосредоточиться и работать на Отечество. Люди вокруг нее все это видели. Смысл ее решений не был секретом для тех, кто занимался бизнесом. Она находилась в атмосфере недоверия, подозрений. Так не могло продолжаться долго.
Когда она работала в правительстве Ющенко, я ей много раз говорил: «Юля, ты находишься во власти все-таки не для собственного бизнеса! Пойми это, наконец».
Одним из тех, кто решительно настаивал на том, что ее надо убирать из правительства, был, кстати, Плющ…
После Нового года пару раз говорили с ним по телефону. Он оказался среди тех, кто не понадобился новой власти. А ведь национал-патриот. Кто тогда национал-патриот, если не он? Он за Украину горло перегрызет кому угодно. Родился на Черниговщине, мой земляк. Патриотизм в крови.
Я не могу этого сказать о многих других национал-патриотах. У них это идет не столько от сердца, сколько от политических расчетов. Мне трудно верить в национал-патриотизм, когда он вызывающий, когда он сводится к постоянным нападкам на Россию, к демонстрации враждебности к ней. Это или болезнь, или игра.
Игрой я всегда считал антироссийское поведение Бориса Тарасюка. Возможно, ошибаюсь. Возможно, он искренен, но тогда дело обстоит еще хуже. На антироссийской риторике в современной международной политике долго не протянешь. Не тот конек! Совсем не тот. Мир стал другим, особенно после 11 сентября 2001 года. С точки зрения международного сообщества, с точки зрения лидеров этого сообщества, Россия всегда будет Россией - одним из важнейших государств на планете. Вокруг нее много проблем. В ней самой проблем еще больше. У Запада, особенно у США, с ней сложные отношения. Центральная Азия - зона американских интересов, Кавказ - зона американских интересов.
Но цивилизованный мир не хочет, чтобы у России были лишние трудности. Ему нужна сильная и спокойная Россия. Он не хочет, чтобы она распалась. Он, Запад, не хочет, чтобы Украина Тарасюков дразнила Россию. Не понимать этого есть провинциализм. Провинциал думает, что его провинция - пуп земли, на который все смотрят и только о нем и думают.
Назначить Тарасюка министром иностранных дел мне рекомендовал Литвин. Они оба из Житомирской области. Вообще Тарасюк - человек достаточно профессиональный. Он работал первым заместителем министра иностранных дел, потом я отправил его в Брюссель. Он возглавил все наши структуры там: был и послом в ЕС, и постоянным представителем при НАТО. Его выдвижение происходило по «методу тыка». Можно попасть в цель, а можно и не попасть.
Я сознательно на это шел. В наших условиях кадрового голода приходилось иногда прибегать и к этому методу. А что делать, когда государство делает только первые шаги и нет отлаженной системы правильного отбора и подготовки кадров высшего звена?
Хотелось иметь на таком важном месте молодого, способного и решительного человека. Тарасюк мог оказаться именно таким, но вмешалась его идеологическая ориентация. У людей этой ориентации какая-то генетическая предвзятость к России и то, что когда-то называлось «преклонением перед Западом».
Я могу только приветствовать критическое отношение ко всему и ко всем. Но именно ко всему и ко всем! А если к России отношение более чем критическое, а к Западу - более чем апологетическое, то где же тут профессионализм? Я много раз говорил это и Тарасюку, и всем мидовцам, и вообще - всем, кого это касалось.
К выбору решения надо относиться не идеологически, а, так сказать, инженерно. Есть проблема. Есть варианты решения: один, два, три. Каждый вариант влечет за собою такие-то результаты, такие-то последствия, плюсы и минусы. Рассматривай все варианты, сравнивай и выбирай. Семь раз примерь, один раз отрежь. Как у человека, проработавшего много лет конструктором, у меня такой подход ко всему.
А Тарасюк был работником одного варианта, одного решения. Это не было бы хорошо и в том случае, если бы он был безоглядно ориентирован, допустим, на Москву, а не на Запад. Порок не в объекте обожания, а в самом чувстве обожания. Это не инженерное чувство.
Спрашиваешь его: ну объясни, пожалуйста, почему ты предлагаешь западный вектор решения вот этой конкретной проблемы? В ответ слышишь общие слова, декларации, как на митинге: это, мол, Европа, там демократия, людям там хорошо живется. «Но ты подумай, когда мы реально приблизимся к этому уровню и какую цену придется заплатить, прежде чем сможем действовать у себя по-западному. Действовать по-западному - и не терпеть поражения, не смешить людей обезьянничаньем! Сделай соответствующий анализ. Тогда у нас с тобой будет предметный, деловой разговор, а не обмен пропагандистскими лозунгами. Кабинет Президента Украины - не для пропаганды». А Тарасюк к тому же занимался пропагандой не только в этом кабинете, что было бы полбеды, но и публично. В общем, в конце концов я просто вынужден был отправить его в отставку.