Российские компании были вынуждены играть по нашим правилам.
Тем не менее обращение в Конституционный Суд пошло… Суть претензии пятидесяти двух народных депутатов: президент не имел права этим заниматься. Мой указ, мол, является актом непосредственного распоряжения объектами государственной собственности, поскольку я изъял у конкретных хозяйствующих объектов пакеты акций для передачи их НАК «Нафтогаз України». В соответствии с Конституцией, такое управление объектами государственной собственности относится к полномочиям правительства.
Но я и адресовал свой указ правительству!… 13 октября 2005 года в интернет-газете «Украинская правда» появилось сообщение под заголовком: «Конституционный Суд раскрыл махинации Кучмы». В сообщении говорилось, что КС признал неконституционной передачу акционерной компании «Нафтогаз Украины» 43,054% акций нефтеперерабатывающих заводов «Укртатнафта» и 25% - «Нефтеперерабатывающего комплекса «Галичина».
Мне хотелось бы посмотреть в глаза тому наверняка молодому человеку, который дал такой заголовок, и поговорить с ним о том, какой смысл он вкладывает в слово «махинации».
Мы имеем дело не с торговцами нефтепродуктами, добрыми или злыми, а с рынком. Действовать надо исходя из этого. По-другому - это безграмотность или популизм, что в данном случае одно и то же.
Юлия Тимошенко стала обвинять российских торговцев в сговоре, в кознях против Украины и против нее лично, попыталась нарисовать цены собственной рукой, разослала уполномоченных по заправкам - следить за ценниками… Это все детский лепет или циничный расчет на дешевую популярность народной благодетельницы.
Настоящие цены рисуются, конечно, рукой, но это рука рынка. «Невидимая рука рынка». Мы сразу в этом могли убедиться. Настоящая цена исчезла с ценников, ушла в подполье, но не перестала быть настоящей ценой и продолжала действовать.
Россия маневрирует строго в правовом поле, она не устраивает нам никакой экономической блокады. Мы сами себе устраиваем блокаду. Скажите, почему я, хозяин своей нефти, своих нефтепродуктов, должен продавать их вам дешевле, чем той же Европе? Я сокращу загрузку своего нефтеперерабатывающего завода на вашей территории до трети и повезу нефть на Запад. Убыток от сокращения производства здесь я с лихвой восполню прибылью от продажи нефти где-нибудь там - в той же Румынии, где дают один евро за литр бензина.
От того, что делает правительство с ценами на бензин, может быть только та польза, что люди лишний раз убеждаются, что рынок есть рынок - перехитрить его никому не дано. И нигде человек так быстро не проявляет свою сообразительность, как на рынке. Как только сверху установили заниженную цену, тут же на бензоколонках появилась услуга: отпуск по безналичному расчету. Этот расчет и стал рыночным. А бензин за наличный расчет просто перестали отпускать.
То же самое и с курсом доллара. Цену доллара административным путем резко снизили, а цены на квартиры в Одессе продолжают пока привязываться к прежнему курсу.
Если бы курс снижался грамотно, постепенно, рынок реагировал бы спокойно, не искал бы окольных путей. А революционные перемены - это как опустить человека в холодную воду и потом выставить его на ветер.
10 февраля
В начале 1998 года мы встретились с Ельциным и подписали Программу экономического сотрудничества между Российской Федерацией и Украиной до 2007 года. В этой программе было прописано участие российских предприятий в приватизации нашего нефтеперерабатывающего комплекса.
Российская газета «Коммерсант-Дейли» написала в связи с этим о полной и безоговорочной капитуляции Украины. «Коммерсант» тогда еще, кажется, не принадлежал Березовскому, а уже писал такие нелепости.
Для меня было очень важно, чтобы российский бизнес пришел на наши нефтеперерабатывающие предприятия. Чтобы НПЗ работал, ему нужна нефть. Без нефти он никому не нужен.
А у России у самой были очень большие проблемы с нефтью, с добычей нефти. Когда Ельцин пришел к власти, мировая цена была 8 долларов за баррель. На эти деньги не разгонишься.
Такого интереса к нефтедобыче и нефтепереработке, как сейчас, не было. Это сегодня цена замечательно стимулирует развитие российской нефтяной отрасли, а тогда эта отрасль находилась на голодном пайке. В то же время международные обязательства по нефтяным поставкам надо было выполнять. Это для России стояло на первом месте.
Украина с ее проблемами и запросами была на втором месте.
В этой обстановке я решил действовать на двух, так сказать, уровнях: на межгосударственном и корпоративном. Особенно важно было заинтересовать российский бизнес. Говоря в шутку, я поставил перед ним задачу: вперед, на украинские нефтеперерабатывающие заводы. Во что бы то ни стало! «Коммерсант», наверное, и сейчас думает, что россияне со всех ног кинулись выполнять эту «предательскую» по отношению к Украине «задачу Кучмы».
Как бы не так! Приходилось уговаривать, искать подходы, заманивать перспективами. Я не жалел на это времени и доводов, потому что понимал: пока россияне не станут владельцами и совладельцами этих заводов, дела не будет.
Этот мой курс в Украине приветствовали не все. Было большое сопротивление. У некоторых наших бизнесменов и чиновников с известными бизнес-интересами было большое желание самим хозяйничать в нефтепереработке. Было такое представление, что там не бензин капает в подставленные емкости, а доллары - и безо всякого труда. Между тем, повторяю, с добычей нефти в России были большие сложности. Потрясающие успехи Ходорковского и его компаньонов на этом поприще были еще впереди.
И кое- чего я таки добился! До прихода россиян украинские нефтеперерабатывающие заводы практически простаивали. 75 процентов горюче-смазочных материалов мы импортировали. Посевная и уборочная постоянно находились под угрозой срыва из-за недостатка ГСМ. Правительство принимало постановления, стимулирующие ввоз нефтепродуктов, создавало льготные условия для импорта. Цистернами доставляли нефтепродукты из Казахстана и Азербайджана.
Особенно я был благодарен президенту Гейдару Алиеву: своими поставками он помог нам управиться с посевной и уборочной.
А после приватизации НПЗ с активным привлечением российских компаний, таких, как «Лукойл», Тюменская нефтяная компания, «Татнефть» и др., ситуация кардинально изменилась - украинские НПЗ стали производить около 95 процентов необходимого стране топлива…
Вспоминаю, как посещал в апреле 2001 года Литву. Тамошние журналисты настойчиво задавали мне вопросы на тему - российского присутствия в украинской нефтепереработке. В Литве тогда шли дебаты по поводу НПЗ «Мажейкюнафта», приватизированного американской компанией и оставшегося без российской нефти, - не имея доступа на литовский рынок нефтепереработки, россияне не желали развивать бизнес-конкурента. Я обратил внимание на простой факт: наши НПЗ работают, а литовские стоят, выводы, мол, делайте сами (впоследствии литовцы вынуждены были допустить на свой рынок «Лукойл» и «ЮКОС» вместо американцев).
«Коммерсант» писал словно о каком-то ужасном открытии: «Впервые Киев готов согласовывать с Россией не только экономические реформы, но и законодательную базу». Или не понимали, о чем писали, или делали вид. Мы все время говорили, что экономическое законодательство обеих стран надо, по возможности, приближать к европейским образцам. Речь шла о согласовании с Европой! И подумал бы своей головой автор: как можно согласовывать экономические реформы и не согласовывать экономическое законодательство?
Чем сегодня занимаются и Россия, и Украина, и другие страны, вступающие или готовящиеся вступать во Всемирную торговую организацию? Они подгоняют свои экономические законы и порядки под стандарты этой организации. Это огромная работа, но без нее в нынешнем мире не проживешь. При чем тут капитуляция Украины перед Россией или обеих стран пред миром? Да, можно, при желании, говорить о капитуляции, но это будет «капитуляция» перед современной цивилизацией. Чем быстрее «капитулируешь», тем лучше.
11 февраля