Я киваю и открываю дверь. Когда я прохожу снаружи дома возле окна кухни, я вижу, что папа все еще сидит за кухонным столом и смотрит на цветы.
Я переодеваюсь в туалете сразу после окончания рабочего дня. Я понятия не имею, что нужно надевать, когда идешь в модный бар на свидание с заместителем директора, а потому взяла с собой свое любимое классическое платье и теперь натягиваю его на себя, пытаясь при этом избавиться от мокрого куска туалетной бумаги, прилипшего к моему ботинку. Я подумала, что даже если я надену что-то «не то», эта одежда должна быть, по крайней мере, для меня привычной – такой, в которой я чувствую себя комфортно и про которую, кроме того, все говорят, что она мне к лицу. Я выхожу из кабинки и смотрю на себя в зеркало. Верхняя часть выглядит вполне нормально. Если бы зеркало могло говорить, как в сказке про Белоснежку, оно, наверное, сказало бы: «Не знаю, правильно ли было надевать пурпурные колготки и ботинки “ДМ”, милая», – но, к счастью, мы живем в мире, в котором зеркала не могут разговаривать, а потому мне грозят издевательства.
Я подвожу глаза карандашом толще, чем обычно, наношу на веки мерцающие медные тени, а на ресницы – двойной слой туши. Еще немного бальзама для губ – и я готова. Мама частенько говаривала, что ни глаза, ни губы в украшении не нуждаются. Я завожу волосы за ухо с одной стороны головы и взъерошиваю их с другой. Положительный момент придания своему облику некоторой небрежности заключается в том, что мои волосы, похоже, очень даже для этого подходят.
Когда я выхожу из туалета, мне навстречу идет Адриан с пылесосом «Генри» в руках.
– Ты сегодня вечером выглядишь особенно шикарно, конфетка, – говорит он и улыбается мне.
Я тоже ему улыбаюсь, но не нахожусь что сказать в ответ. В памяти всплывает то, что он написал обо мне в «Фейсбуке».
– Значит, сегодня у тебя суперсвидание? – спрашивает он.
– А ты откуда об этом знаешь?
– У стен в этом заведении есть уши, – говорит он. – А у некоторых людей – очень длинный язык.
Я качаю головой. Ему, несомненно, рассказала Нина.
– Могу сказать, что этому парню – кем бы он ни был – крупно повезло.
– Спасибо. Ну ладно, мне, пожалуй, не стоит заставлять его долго ждать.
– Немножко опоздай, милая, – говорит Адриан через плечо. – Всегда немножко опаздывай, чтобы люди замечали твое появление.
Я улыбаюсь и иду прочь. Я все еще сомневаюсь, правильно ли сделала, надев пурпурные колготки.
Целый день я упорно не заглядывала в свой телефон. Я пообещала себе, что не буду этого делать. Но когда я уже еду на эскалаторе, моя рука тянется к телефону и одним движением – которое, я клянусь, было абсолютно непроизвольным – нажимаю на иконку «Фейсбука».
Это все равно что случайно попасть на чьи-то похороны. Все терзаются горем, хватаясь друг за друга в поисках поддержки и выражая соболезнования тем, кто был для усопшего самыми близкими и самыми дорогими людьми. В моем случае к ним, похоже, относится человек, с которым меня сейчас ждет первое свидание. Это все смахивает на какой-то странный фильм с перескоками во времени – фильм, в котором главная героиня знает, что она во второй серии умрет. На предстоящем свидании мне нужно быть осторожной, чтобы во время одной из неловких пауз, которые случаются в разговоре, сдуру не ляпнуть: «Кстати, все будут выражать свою скорбь по поводу того, что я умерла».
Я подхожу к «Ботанику». Фасад этого заведения оформлен кованым железом, уже слегка прихваченным ржавчиной. Я спускаюсь по ступенькам. Снаружи тоже есть столики, но сегодня вечером за ними никто не сидит. Ко мне, улыбаясь, плавно подходит официантка (которая, в отличие от меня, одета очень вычурно, и от нее не пахнет гамбургерами). Я поспешно окидываю помещение взглядом и замечаю Ли за столом в дальнем углу. Он одет в ту же самую куртку сливового цвета, но футболка под ней уже другая. У меня возникает подозрение, что он – один из тех людей, которые хорошо выглядят во всем, что бы они ни надели.
– Здравствуйте, – говорит официантка.
Она вопросительно смотрит на меня, но у меня почему-то вылетело из головы, как зовут ожидающего меня парня.
– Здравствуйте. Я… э-э… вон с ним, – говорю я, показывая в сторону Ли.
Она кивает, искусно скрывая свое удивление по поводу того, что у такой девушки, как я, свидание с таким парнем, как Ли.
– Прекрасно. Пойдемте со мной.
Я делаю так, как мне сказали. Ли поднимает взгляд. Он улыбается мне, и – я клянусь – мне при этом кажется, что половина Лидса погружается в темноту: такую яркую улыбку можно снабдить надлежащей энергией разве что за счет всей энергосистемы Великобритании.