– Не-а. Это, возможно, всего лишь надувательство.
– Ну, если тебе он не нужен, то я вообще-то отнюдь не гнушаюсь товарами, уже побывавшими в употреблении.
Я улыбаюсь ей в ответ.
Мы идем обратно в вестибюль и видим, что Тарик и Адриан раскладывают на полу новую красную ковровую дорожку, ведущую в зал № 1.
– А-а, вот и вы, леди, – говорит Адриан. – Как раз вовремя к пробному хождению по дорожке.
– Сначала я! – кричит Сейди.
Я, посмеиваясь, смотрю, как она ходит плавной походкой туда-сюда по красной ковровой дорожке, останавливаясь с таким видом, будто позирует фотографирующим ее воображаемым папарацци.
– Давай, давай, – говорю я, ложась на дорожку перед ней. – Это премьера какого фильма?
– Фильма про суфражистку! – кричит она, а затем ложится на дорожку рядом со мной.
– Что там за крики? – спрашивает Нина, высовывая голову из-за угла.
– Премьера фильма! – говорю я. – Хочешь пройтись по красной дорожке?
– Нет. Я хочу, чтобы вы обе перестали относиться к этому месту, как к детскому саду, и принялись за работу.
Нина возвращается за стойку дежурного администратора. Сейди, застонав, говорит:
– Готова поспорить, что Кэри Маллиган[7] никогда не приходилось выносить вот такое.
Дождавшись обеденного перерыва, я, когда остаюсь одна в комнате для персонала, пишу сообщение Ли. Мне хочется, чтобы никто этого не видел – на тот случай, если это и в самом деле окажется надувательством. Я решаю сразу перейти к делу.
Привет. Еще раз спасибо за цветы. Сообщи мне дату и время встречи. Я заканчиваю работу в 7 часов вечера до среды включительно, а затем работаю целую неделю допоздна. Джесс.
Я секунду-другую сомневаюсь, раздумывая, не выставляю ли себя беспросветной дурой, но затем все же решаю отослать сообщение. Делаю глубокий вдох-выдох и нажимаю «Отправить». Лишь после того, как я отправила это сообщение, я осознаю, как сильно переживаю, ответит он на него или нет. К счастью, мне приходится ждать меньше тридцати секунд, прежде чем мой телефон издает звуковой сигнал о получении текстового сообщения. Этот парень явно не из тех, кто боится показать, что он чего-то очень хочет.
Привет, Джесс. Прекрасно. Может, в среду в 19: 30 в «Ботанике»?
«Ботаник» – это супермодный бар, расположенный возле торгового центра. Я в этом баре никогда не была – главным образом потому, что сама я отнюдь не супермодная и не знакома ни с одним супермодным человеком.
Я пишу в ответ, что встречусь с ним там, – так, как будто я в этом месте частенько бывала. Он отвечает: Прекрасно, уже жду с нетерпением.
Я все еще сижу в комнате для персонала с радостным и самодовольным выражением лица, когда туда заходит Сейди.
– Ты ему позвонила, да? – спрашивает она.
– Нет, написала.
– И пойдешь на встречу с ним.
– Возможно.
– Если вы решите пожениться, я разыщу того мужчину, который лапал тебя за задницу, и приглашу его на вашу свадьбу.
– Я не думаю, что существует вероятность того, что мы поженимся.
– Почему?
– Ну, мы с ним из разных категорий людей.
– Чепуха. Ты ничуть не хуже его.
– Я все еще подозреваю, что он просто дурачится. Как бы там ни было, в среду ты поедешь домой одна. А я, представь себе, буду находиться в окружении пижонов и заказывать себе коктейли, названия которых раньше никогда даже не слышала.
Сейди фыркает:
– Надеюсь, платить будет он.
– Я тоже на это надеюсь. Иначе придется просить милостыню в подземном переходе.
Когда я уже иду домой со станции Митолройд, мне вдруг приходит в голову, что папа наверняка спросит, откуда у меня цветы. На секунду возникает желание бросить их, не глядя, через голову назад – как это делают на свадьбе невесты, – но, быстро оглянувшись, я вижу, что в этом случае они скорее всего попадут в идущего позади меня длинноволосого толстого парня и ему это вряд ли понравится. Я решаю рассказать папе урезанную версию того, что сегодня произошло. Думаю, он сможет спокойно отнестись к тому, что какой-то парень напрашивается на знакомство со мной, но я уверена, что он разнервничается, если я расскажу ему о мужчине, щупавшем мою задницу.
Я иду мимо рядов примыкающих друг к другу маленьких веранд и веревок для сушки белья, протянутых через задние дворики и кажущихся символами какой-то уходящей в прошлое эпохи. Я готова поспорить, что люди, живущие на юге страны и смотрящие в выпусках новостей репортажи о наводнениях на Рождество, не смогли бы даже поверить, что на свете существует такое местечко, как Митолройд. Я не перестаю удивляться, насколько это маленький и замшелый населенный пункт. Впрочем, некоторые люди прожили в нем всю свою жизнь, никогда не побывав при этом даже в Лидсе (не говоря уже о Лондоне). Думаю, именно поэтому я после окончания колледжа устроилась на первую подвернувшуюся мне в Лидсе работу. Это, конечно, была совсем не та работа, о которой я мечтала, но она, по крайней мере, давала мне шанс выбраться из Митолройда.