Кое-как забравшись в нее, я смог наконец оглядеть целиком мерцающую металлом конструкцию.
Представьте себе клубок… Нет, не клубок - путаницу огромных и, как мне показалось, стальных лент - каждая шириной до полутора метров, а толщиной… Плита. Броневая плита. Причем это была не беспорядочная груда лома - ленты изгибались правильно, красиво, металл клубился, образуя что-то вроде гигантского цветка.
Потом до меня дошло, что ниша, в которой я сижу, - вовсе не ниша, а скорее тупичок, оставшийся от какого-то коридора. Остальное было отхвачено напрочь - наискось, как бритвой…
И лишь после этого я сообразил, что произошло.
Передо мной мерцала металлом камера коллектора, пожравшая сама себя, вывернутая наизнанку моим последним выстрелом. Я посмотрел в самую гущу оцепеневшего стального смерча и содрогнулся, представив, что стало бы со мной, будь я в него затянут…
Кстати, машинка, каким-то образом не оброненная во время всех этик кувырков и падений, снова была мертва. Теперь уже навсегда.
Стены тупичка медленно гасли. Единственная целая стена на треть ушла вбок да так и осталась в этом положении, так ее и заклинило… Тут я вспомнил наконец, зачем я здесь, и тяжело поднялся на ноги. Пролез в вертикальную полуметровой ширины щель и оказался в другом коридорчике, стены которого болезненно трепетали синеватым бьющимся светом. Одна лишь торцовая стена сияла ровной медицинской белизной. Я шагнул вперед, и она исчезла - скользнула в пол, открывая мне путь в глубь корабля, к самому их горлу…
Мне бы только до вас добраться!..
Припадая на босую ногу, я шел сквозь корабль, и стены едва успевали отскакивать - вверх, вниз, в стороны… Последний тупик, последняя расступившаяся переборка - и я ворвался, прихрамывая, в круглое помещение с пультами вместо стен.
Навстречу мне вскочили двое - ангелы. Один молоденький - таким, наверное, Гриша был лет в семнадцать. Другой пожилой, с тусклыми волосами,
- таким, наверное, Гриша будет лет в пятьдесят…
Секунду мы смотрели друг на друга: аккуратные, подтянутые ангелы в чистеньких комбинезончиках и я - расхристанный, грязный, одна нога - босая, в руке - тусклый от пыли пистолет.
- Что, чижики? - выдохнул я наконец. - Не ждали?..
19
Они выхватили оружие одновременно. Я увидел две тусклые мертвые линзы, и губы мои повело в злобной усмешке. Так стальные листы ведет после отжига.
Им хватило доли секунды понять, что машинки их сдохли и что они оба стоят передо мной безоружные. Я сделал шаг, и ангелы попятились.
Припадая на босую ногу, я подошел к плоскому, как стол, пульту в центре рубки и с маху грохнул белесый от пыли пистолет об его чистенькую гладенькую поверхность. Сел в капитанское - или какое там? - кресло и, подавшись вперед, бешено уставился на пожилого.
- Доигрались? - с ненавистью выговорил я. - Допрыгались, ангелочки?..
Я знал, что живым мне отсюда не уйти. А еще я знал, что начну вот с этого самого пульта в центре рубки. Жаль только - ничего тяжелого нет под рукой. Ладно! Кулаками буду расшибать, головой, чем попало!..
- Как вы проникли сюда? - с запинкой спросил пожилой ангел по-русски.
- Не твое собачье дело! - прохрипел я.
- Простите?..
На их смуглых лицах стыли растерянность и страх. И я понял вдруг, что на корабле нас всего трое: я и они. А остальные, видно, в разбеге - Гришу ищут…
- Слушай, ты! - сказал я пожилому. - Если кто-нибудь из вас хоть пальцем Гришку тронет - не жить тебе, понял? И ангелочкам твоим - не жить! Так им и растолкуй!..
Он не слушал меня. Он смотрел на мою растопыренную пятерню, упершуюся в приборную доску.
- Я прошу вас не трогать пульт!
В голосе его была тревога. Я поглядел на клавиши, и что-то остановило мое внимание. Что-то очень знакомое… Вот оно! Четыре квадратные черные кнопки впритык друг к другу. Те самые кнопки, которые Гриша нацарапал когда-то прутиком на асфальте. Меня обдало со спины такой волной озноба, что я даже выпрямился в кресле…
Следя за тем, как у пожилого меняется лицо, я наклонился к пульту и надавил первую кнопку.
Верхнюю левую - раз, нижнюю правую - два раза, верхнюю правую и нижнюю левую - одновременно… Теперь осталось - верхнюю левкою…
Мой палец остановился в сантиметре от кнопки.
- Нажать?.. - сипло спросил я.
Пожилой был бледен.
- Вы тоже погибнете, - быстро предупредил он.
- Ага… - Словно вся пыль щебкарьера осела у меня в горле. - С тобой за компанию… А народ-то твой весь - в поле… А вернуться-то им будет - некуда… Вот такие дела, дядя…
Смуглое лицо пожилого ангела окаменело. Несколько огоньков на пульте бились, как в истерике, исходя прерывистым мушиным звоном. Надо полагать, с того самого момента, как я нажал в камере коллектора спусковую клавишу моего пистолета.
- В общем, так… - сказал я. - Слушай сюда… Вы сейчас собираете манатки…
- Простите?..
- Собираете манатки! - яростно повторил я. - И исчезаете отсюда к ангельской вашей матери! Слушай сюда! - заорал я, заметив, что он опять хочет переспросить. - И если я еще раз увижу здесь ваши одинаковые морды… или услышу эту вашу гуделку!..
Дальше я говорить не мог - перехватило дыхание.
- …пожалеете, гады!.. - просипел я из последних сил.
- От чьего имени вы говорите?
- Какая тебе разница!
- Я прошу вас уточнить. Вы представляете государство?
- Да! - нагло выговорил я, глядя ему в глаза. - Представляю государство.
Я закинул ногу за ногу и качнул перед ним грязной босой ступней. А что мне было терять?
- Я прошу правильно понять нас, - сказал пожилой. - Мы не имеем целью вмешиваться в вашу жизнь.
- А какого ж тогда черта вмешались?
- У вас пребывает наш человек. Мы имеем целью вернуть его обществу.
- Перебьется ваше общество!
- Простите?..
- Гришу вы не получите. Все! Точка!
На этот раз, видать, он Гришкино имя расслышал хорошо.
- Григорий Прахов? - отрывисто переспросил он.
- Да, - сказал я. - Григорий Прахов.
У пожилого ангела был ошарашенный вид.
- Надеюсь, вы не имеете целью удерживать его здесь силой? - встревоженно спросил он. - Я прошу правильно понять нас: это несчастный и совершенно бесполезный для вас человек… Уровень его информированности…
- Что?! - Меня подняло с кресла, и ангелы отшатнулись. Вот так, наверное, и мы втроем вживались в глинистую стену пещерки, когда на нас надвигалось жужжание их ангельского локатора… - Силой?! Это мы его - силой?..
- Конечно, он заслуживает наказания, - торопливо проговорил пожилой,
- но, право, не столь сурового. Поймите, оставить его здесь, у вас…
Тут он запнулся, с недоумением глядя, как я, потеряв от бешенства дар речи, беззвучно открываю и закрываю рот.
- Он что? - вытолкнул я наконец. - Обратно просился?
Ангел опешил.
- Нет, но… Мы полагаем, что он успел осознать невозможность своего пребывания…
- А ты его об этом спрашивал?
- Мы не можем его спросить, - возразил ангел. - Мы предприняли две попытки войти с ним в контакт - и без успеха.
- Ну так меня спроси! - огрызнулся я и снова сел в кресло, рука - на кнопке.
Молоденький ангелочек вздохнул коротко и начал было тихонько переступать вдоль стеночки.
- Куда? Стой где стоишь!
Ангелочек замер.
- Иными словами, - озадаченно сказал пожилой, - вы хотите нам что-то сообщить от его имени?
Я открыл рот и с наслаждением выговорил все, что я хотел им сообщить от Гришкиного имени. Подробно и с указанием дороги.
Ангел соображал.
- И вы на этом настаиваете?
- Да! - бросил я, не задумываясь, а на чем это я, собственно, настаиваю: на тех этажах, которыми его только что покрыл, или еще на чем?..