Внезапно вскинулся, нашарил одежду.
- Да куда ты? Лежи…
Но удержать порченого не удалось.
- Пошли! - приказал Глеб, лихорадочно облачаясь в джинсы и куртку. - Там митинг на площади…
Явно был не в себе человек. Впрочем, бывают моменты, когда в хвором пробуждаются собачьи инстинкты - и лучше ему в этом случае не перечить: сам себе травку найдёт…
Учитель и ученик выбрались на улицу. С небес по обыкновению сыпалось чёрт знает что. Такое чувство, будто астральная живность, обитающая в облаках, окончательно отбилась в эту зиму от рук и вместо того, чтобы, как подобает, терпеливо собирать из ледяных иголочек сложные узорчатые снежинки, валяла в морозные дни какую-то труху, а в оттепель - бесформенные хлопья.
Чутьё не обмануло Глеба: действительно, на главной площади Баклужино опять возвышалась фанерная трибуна и толпился заснеженный люд. Лаяли динамики. Общественно-политическому движению «Колдуны за демократию» грозил раскол - белые маги никак не могли ужиться с чёрными, а это означало, что на выборах скорее всего победят православные коммунисты-выкресты со своим Никодимом Людским.
Неприязнь старого колдуна Ефрема Нехорошева ко всяческим митингам была общеизвестна, поэтому появление его на площади в сопровождении ученика вызвало в народе сильнейшую оторопь, позволившую обоим беспрепятственно добраться до трибуны.
- Вы куда, молодой человек? - окликнул Портнягина один из организаторов, правый рукав которого охватывала чёрная повязка с белыми изображениями ступы и помела, но взглянул в глаза - и дорогу заступить не посмел.
По шаткой лесенке Глеб поднялся к микрофону.
Заснеженная толпа зароптала (очевидно, ждали другого оратора) - и вдруг растерянно смолкла. Даже те, кто не имел никакого отношения к чародейству, почуяли нутром незримую связь, некий энергетический канал, соединяющий их с бледным плечистым юношей, столь внезапно выросшим на трибуне.
Колдуны обеих ориентации, чёрной и белой (они стояли поближе к помосту), прекрасно видя, что происходит, соболезнующе переглядывались. С такой бедой, как у этого парнишки, в леса бежать надо, подальше от народа, а он, самоубийца, на трибуну выперся! Вон какая орава - за полчаса умертвят. Да, не везёт с учениками Ефрему Нехорошеву… Сейчас ведь говорить начнёт!
И он заговорил. Негромко, через силу. О чём? Этого потом не сумел бы вспомнить никто, даже сам Глеб. Казалось, кто-то нашёптывал ему нужные слова. Да, собственно, так оно и было: прана молодого чародея уходила в массы, а навстречу ей по многочисленным капиллярам, сливающимся затем в упругую бьющуюся жилу, поднимались тонкие субстанции народной стихии. Проще говоря, надежды и чаяния.
Толпа плотнее прихлынула к помосту, с замиранием ощущая приближение чего-то неслыханного, небывалого.
И - вот оно! Свершилось! Это почувствовал каждый, а кто не почувствовал, тому достаточно было взглянуть на очумелые физии колдунов. Невероятно: повинуясь единому порыву толпы, «пиявка» погнала прану вспять. Народная сила - добровольно! - вливалась теперь толчками в сердце молодого кудесника, а навстречу ей, в людскую гущу, двинулись надежды и чаяния самого Глеба.
Он выпрямился, с лица его исчезла болезненная бледность, голос окреп, загремел.
- Забыли? - вопрошал он, срывая и отбрасывая ненужных уже барабашек. - Забыли про массовые заморы астральной фауны при большевиках? Про борьбу с вредными суевериями - забыли? Ничего! Никодим Людской вам живо напомнит!..
Толпа заворожённо внимала. Неизвестно, скрывался ли в ней тот, кто втихомолку подстроил пакость Портнягину, однако можно представить, как бы он клял себя за то, что опрометчиво «закоротил» жертву не на ту стихию! Хотя… Был, помнится, и случай с Микулой Селяниновичем, «законтаченным» врагами на мать сыру-землю, которая не только не выпила силушку из полюбившегося ей богатыря - напротив, своей поделилась…
До дому учитель и ученик добирались молча. Портнягина переполняли чувства. Казалось, врой столб поглубже - взялся бы за него да землю перевернул. Ефрем был просто задумчив. Так и шли. Только раз, когда мерзкая погода пальнула им в лица какой-то стеклянной крошкой, Глеб поднял глаза к мутному небу.
- Не надоело? - осведомился он сквозь зубы.
Снег перестал. А вскоре пошёл снова, но уже иной - кружавчатый, правильный. Не посмел, значит, противиться воле народной. Остановившись, старый колдун поймал на ладонь снежинку и долго смотрел на неё, растроганно вздёрнув брови.
- Знаешь что, Глебушка? - молвил он с затаённой грустью. - А ведь кончилось твоё ученичество. Самому учить в пору…
2003-2004
Примечания
1
Репеек (берендейск.) - звездчатая вставочка
2
Шишимора (берендейск.) - шишига, кикимора
3
Вислое крыльцо (берендейск.) - огражденный перилами выступ, приделанный извне к дому
4
Зипун (берендейск.) - исподняя одежа, узкая, до колен и без козыря
5
Двупрясельный (берендейск.) - в два потолка
6
Художество (берендейск.) - лихие, никудышние дела
7
Оберег (берендейск.) - привеска от сглазу, огня, воды и проч
8
Инда (берендейск.) - ажно
9
Звездыш (берендейск.) - чекуша-гвоздевка, либо рогульчатое ядро на коротком кистенище
10
Верейный столб (берендейск.) - на коем воротное полотно навешивают
11
Храбр (берендейск.) - гридень, кметь, ратник
12
Ерши (берендейск.) - зазубрины, мурашки
13
Кляп (берендейск.) - часть мужеска тела
14
Эхо (греч.) - лесная баснословная девка, повторяющая что скажут; отголосок тож
15
Переплев (берендейск.) - мера длины
16
Чертоплешина (берендейск.) - удар плашмя по голове
17
Суходушина (берендейск.) - удар кулаком меж плеч, отчего спирается дыхание
18
Кружало (берендейск.) - питейный дом
19
Сулея (берендейск.) - скляница, горлатая посудина
20
Нарыском (берендейск.) - силою тока воды, без парусов
21
Махина (греч.) - снаряд, подсилок
22
Белый медведь - баснословный зверь, якобы, обитающий в Черной Сумеречи (прим. ред.)
23
Навь (берендейск.) - царство мертвых
24
Капище (берендейск.) - храм идольский
25
Омшаник (берендейск.) - проконопаченный амбар
26
Ендова (берендейск.) - широкий сосуд с рыльцем для разливки питей
27
Ажно (берендейск.) - инда
28
Перетемяшить (берендейск.) - перелобанить
29
Море (берендейск.) - Теплынь-озеро
30
Изноровить (берендейск.) - хитро изладить
31
Под папоротки (берендейск.) - под силки, под пазушки
32