Выбрать главу

— Не вешай трубку. Включи кофеварку и скажи, когда будешь готова.

Через несколько минут он понял, что она где-то поселилась.

— Ладно. Давай. А теперь, что такого важного произошло, что ты вытащил меня из постели на рассвете и почему я уверена, что в этом замешана Вайолет Смит?

— Я сказал ей, что люблю ее, — выпалил он.

— Ох, — простонала она. — Ох, Захария. О, нет. Почему ты это сделал?

Он хотел вытащить телефон из стены и швырнуть его через всю комнату. Черт побери, Зак ненавидел телефоны. И еще немного ненавидел Кору.

— Потому что так оно и есть. Я люблю ее.

Его близнец вздохнула.

— Хорошо. Вываливай это на меня.

Он рассказал ей о проблемах Вайолет с книгой, о своем предложении написать четыре песни для Малколма и о встрече с миссис Смолли. Мужчина рассказал ей о Léonard’s, о концерте, и о Флик, и о том, что Вайолет настаивала, что у них ничего не получится. Он обнаружил, что говорил об их физических отношениях, пока Кора не закричала «Фу!» и снова пригрозила повесить трубку. Зак сказал ей, как сильно — удивительно — ему все еще было больно, что Вайолет так быстро двинулась вперед в то время, и как сильно он ненавидел Шепа Смолли, мертвого человека, за то, что он прикасался к женщине, которую он любил.

— Какую часть ты ненавидишь больше всего? — прервала его Кора. — Что она изменилась ради него или что она занималась с ним сексом?

— Черт, Кора!

— Я просто спрашиваю. Это справедливый вопрос.

— Когда я думаю о ней с ним, да, мне хочется... — Зак сжал кулаки, пока руки не затряслись. Затем расслабил их. — Но мне чертовски не нравится, что она изменилась ради него.

— Попробуй отпустить эту мысль о них двоих, Зак. Вайолет имела право быть с кем-то другим. Видит Бог, ты тоже был с множеством других.

— Это все еще беспокоит меня.

— Переступи через это. Твой соперник мертв, — Кора вздохнула. — А что касается изменений в ней? Похоже теперь, когда она далеко от Смолли, она снова превращается в ту, которой была раньше.

Зак подумал о ней на концерте прошлой ночью. Она была готова попробовать, хоть и закончила тем, что стала ненавидеть все еще больше. Вайолет из Гринвича даже не подумала бы, чтобы пойти с ним. Кора была права.

— Хорошо, — сказал Зак. — А как насчет других вещей? Того, как быстро она двинулась дальше?

— Ты ненавидишь, что она не стала ждать тебя. Так вот чего бы ты хотел? Чтобы ты мог вернуться во времени назад, и чтобы она тебя терпеливо ждала?

Мужчина глубоко вздохнул и выглянул в окно, где пасмурный рассвет озарял бьющий дождь, который падал сердитой волной.

— Да. Предполагаю, что я хотел бы этого.

— Ну, тогда я думаю, что это твой ответ. Она сказала, что любит тебя, ты сбежал, она не ждала тебя. Проходит десять лет: ты говоришь ей, что любишь ее, она угрожает убежать, ты...

— Жду ее, — вздохнул он.

— Тебе нужно дать ей пространство, чтобы понять, чего она хочет. Я уверена. Из всего, что ты мне сказал, что она хочет тебя, Зак. Но ты, должен дать ей время, чтобы она поняла это для себя. Не заставляй ее. Просто подожди ее. Отойди немного назад, чтобы она смогла сделать шаг вперед.

Это звучало хорошо для него. Это имело смысл. Даже вызывало к нему каким-то болезненным образом, что их история возвращалась только для того, чтобы перевернуть все в другую сторону. В этом было что-то успокаивающее.

— Но, Зак, — произнесла Кора с нехарактерной для нее мягкостью. — Вы сейчас совсем другие. То есть, насколько я могу судить. Ты изменился. Вы оба. Я просто волнуюсь...

— Обо мне?

— Я не хочу, чтобы тебе было больно.

— Оно того стоит, — мягко сказал он. — То, как она пишет, как сверкают ее глаза, как она борется со мной. Даже за те несколько дней, что мы вместе, я вижу, как она возвращается ко мне. Звучит глупо, но она перестала сушить феном свои уже прямые и гладкие волосы. Она... она возвращается ко мне, Кора. Я это знаю. Никто никогда не заставлял меня чувствовать себя так, как она. Вайолет для меня словно наркотик. Я не могу насытиться ею. Я не могу потерять ее снова. Не могу.

— Все или ничего, да? — он услышал тоскливый тон в голосе сестры, когда она наконец ответила. — Надеюсь, что все у тебя получится. Видит Бог, ты заслуживаешь немного счастья.

— И ты тоже, младшая сестренка.

— Ты на шесть минут старше и не позволяешь мне забыть об этом.

— Иди, найди свое счастье, Кор.

— Да, — сказала она, и Зак услышал в ее голосе ироническое веселье. — Мое счастье только что так громко пукнуло в моей постели, что я услышала его из кухни. Я не желаю тебе такого счастья, старший брат. Это точно.

***

Зак поднял глаза, когда Вайолет вошла в гостиную пару часов спустя. Облегчение заставило его кровь течь быстрее, горячее и яростнее стучать в ушах. Она выглядела очень красиво в черных леггинсах и толстовке, которая висела на ее маленькой фигуре. Так или иначе, он воспринял это как хороший знак, что она была одета в эту толстовку. Вайолет стянула непослушные волосы в свободную косу, которая выглядела так сексуально, что он почувствовал, как кровь прилила к югу. Было смешно, что она с ним делала, как сильно он ее хотел. Все время.

Она не сдвинулась с дверного проема, и когда Зак снова взглянул на нее, он осмотрел ее внимательнее. Вайолет выглядела спокойнее, что почти граничило с робостью, и что немного разозлило его. Он не хотел, чтобы она боялась его, или их. Зак хотел, чтобы она погрузилась в чувства между ними, а не отталкивалась от них. Он хотел, чтобы она ему доверяла. Нет, не только это. На самом деле, Зак хотел, чтобы девушка снова полюбила его.

— Привет, — тихо сказала она, глядя в окно. — Снаружи ужасно, правда?

— Да, — облегчение пронзило его, когда он увидела, что Вайолет стояла в одних носках, а не в ботинках, и что рядом с ней не было ее сумок. — Ты же не собираешься попробовать выйти, да?

Вайолет покачала головой.

«Слава богу за маленькие чудеса», — подумал он. Зак бросил полено в огонь и присел на корточки у камина. Что бы ни случилось между ним и Вайолет, пока ему везло быть рядом с ней, ее безопасность не обсуждалась.

— Видела, как большая ветка упала рядом с моей машиной. В любом случае, я... ты назвал меня трусихой.

Она хрустнула костяшками пальцев, шаркая ногами. Зак узнал этот жест. Вайолет нервничала. Он не хотел, чтобы она нервничала, но был полон решимости дать ей пространство, которое ей было нужно, чтобы вернуться к нему. Наконец, девушка прошептала:

— Я не трусиха.

Он сглотнул, и его сердце дрогнуло от напряжения. Что она имела в виду? Что она даст им шанс? Не заставляй ее. Просто подожди.

— Я ходил в магазин, когда он открылся в шесть, — сказал Зак. — У меня есть немного еды для нас. На следующие несколько дней нам должно хватить. Погода только станет хуже.

— Это было замечательно. Спасибо.

Он снова ткнул в огонь. Семь часов назад он сказал ей, что любит ее, и вот они здесь, обменивались любезностями о запасах и погоде. Перед ним вспыхнули и потрескивали искры, взлетая вверх по дымоходу.

— Держу пари, мы скоро потеряем электричество.

Она указала на гору дров.

— Ты принес много дров. Спасибо, что развел костер.

— Без проблем, — он ненавидел, как она продолжала говорить «спасибо», своим ровным, модулированным гринвичским тоном. Зак ненавидел неловкость между ними, то, как она стояла в арке и не решила пройти в комнату. Мужчина ненавидел то, как его тело ожесточилось в ответ на то, что он был так близко к ней, как будто он больше не владел им, как будто оно не принадлежало ему.

Наконец, мужчина больше не мог этого выносить.

— Вайолет, я не знаю, что сказать. Я не знаю, в каком направлении мы движемся. Я не мог уснуть прошлой ночью, не мог забыть, что ты сказала о том, что мы никогда не сможем сжиться...

— Я была очень расстроена прошлой ночью, — сказала девушка, подходя ближе.

Отойди немного назад, чтобы она смогла сделать шаг вперед.

— Может быть, я слишком на тебя давлю. Может быть, ты не можешь просто принять что-то после девяти лет просто потому, что ты хочешь, просто потому, что ты чувствуешь... — он пожал плечами, желая, чтобы она поняла, как сильно он хотел ее в своей жизни, как сильно скучал по ней, как сильно любил. — Но я встречал много людей. Встречался с многими женщинами. И ничто не чувствуется так, как тогда, когда мы с тобой вместе. Ничего. Так что ты не можешь винить меня за попытку.