— Знаешь что, Вайолет? Давай разберемся с этим раз и навсегда, потому что меня тошнит от того, что это всплывает каждый раз, когда у нас действительно хороший момент. Черт, да, мы запутались. Мы были детьми, пытающимися разобраться в своих гребаных чувствах. И нет, я не мог с этим справиться. Ты была первой девушкой, в которую я влюбился, первым человеком, который полюбил меня. Прости меня за то, что я не распознал это чувство и не знал, что с ним делать, когда оно появилось на пороге. И да, я совершил самую большую ошибку в своей жизни, когда испугался и убежал. Но, черт возьми, Вайли, я не могу изменить прошлое. Я бы хотел. Хотелось бы мне не терять те девять лет на жизнь без тебя. Но теперь мы здесь, не так ли? — она не ответила, и что-то внутри него, что жаждало ее без слов, и определенно за пределами хороших решений, щелкнуло. — И пока мы все улаживали, ты прыгнула в постель Шепа через сколько? Три недели? Четыре? Сколько времени прошло, пока он стал тебя утешать, а?
Она обернулась к нему с яростным взглядом и резко села, схватив одно и одеял, чтобы прижать их к груди, пытаясь прикрыться.
— Ты такой мудак!
— Я мудак? — Зак тоже сел, обернув другое одеяло вокруг пояса. — Ты не могла подождать несколько дней, пока я соберусь с мыслями...
— Какими мыслями? Нравлюсь я тебе или нет? Мы проводили вместе все свободное время с первого дня занятий, а потом ты переспал со мной и ушел из моей жизни!
— Потому что слова «Я люблю тебя» показались слишком сильными для меня, Вайли. Извини, но это правда. Слишком важными. Окончательными. И слишком страшными. Когда-нибудь чувствовала себя так?
Ее глаза были широко раскрыты и разъярены, и он видел, как ее лицо покраснело даже в тусклом свете. Вайолет была похожа на вулкан, который вот-вот взорвется. А потом она это сделала.
— Почему ты никогда не возвращался ко мне? До того, как я сошлась с Шепом! После! Пять лет назад! Прошлым летом! Когда-нибудь! В любое время! Почему? Если ты любил меня так сильно, почему ты никогда не возвращался ко мне? — ее последние слова прозвучали в резком, сдавленном, рваном рыдании.
Он не дрогнул, но услышал, как его голос дрогнул, когда он ответил:
— Потому что ты уже двинулась дальше.
— В Йеле?
Он кивнул.
— Я должен был предположить, что сладкие слова из моих уст побудили бы тебя расстаться с ним?
— Да, — вздохнула она низко и яростно. — Да. Ты мог предположить это, Зак! Все, что тебе нужно было сделать, это сказать мне, и я была бы твоей.
Теперь он вздрогнул, ненавидя ее слова, потому что она лгала ему. Разве девушка не знала, что он пошел на ее поиски в ту же секунду, когда его чувства, наконец, обрели для него смысл той осенью в Йеле? К тому времени она уже не хотела его. Он посмотрел на фиалку на запястье, стараясь говорить спокойно, несмотря на волну гнева.
— В тот ноябрь, когда я, наконец, понял, что потерял, я хотел вернуть тебя, Вайолет, но ты была недоступна. Ты всегда была с ним. Ты переехала в его комнату так же, как переехала в мою. Я был уверен, что ты спишь с ним, и когда я думал об этом, я хотел умереть, — он пытался говорить размеренно, но было трудно контролировать боль, которая вновь возникла, когда он обсуждал те темные дни. — В те дни, когда я видел вас вместе? Когда он прикасался к тебе? Целовал тебя? Каждый раз, будто кто-то протягивал руку к моей груди и вырывал мое бьющееся сердце. Я никогда не видел тебя без его руки, перекинутой через плечо, его языка, трахающего твой рот, словно он пытался высосать из тебя жизнь. В конце концов, мне пришлось перевестись в Джулиард, потому что я думал, что сойду с ума, если и дальше буду за этим наблюдать. И в тот единственный раз, когда я подошел к тебе, ты выглядела так, будто упадешь в обморок или тебя вырвет, если я подойду на шаг ближе. Ты стояла и смотрела на меня, прислонившись спиной к своему богатому, популярному парню из братства, будто ты не могла смотреть на меня, словноя для тебя ничто. Я видел это, Вайолет. Ты можешь не помнить этого. Но я видел это в твоих глазах. Я знал. Знал, что мы полностью и бесповоротно расстались.
Глава 17
Вайолет точно знала, о каком моменте говорил Зак.
К тому времени она уже была с Шепом и стояла рядом, пока он разговаривал с парнями из братства. Тогда Вайолет заметила, что Зак решительно приближался в их сторону. Ее сердце разрывалось от боли, а воздух покинул легкие, оставляя их слабыми и пустыми, похожими на лопнувший шарик. Шеп не обратил внимания на заминку в ее дыхании, но его сильная рука на ее плечах была единственным, что удерживало ее на ногах. Когда Зак подошел ближе, его глаза сузились в яростные щелочки, он взглянул на Шепа, затем перевел взгляд на нее с того места, где остановился в нескольких метрах от нее. На долю секунды парень опустил глаза, прежде чем встретиться с ней взглядом. Она была уверена, что он собирался что-то сказать, и ее ноги были готовы подбежать к нему и броситься обратно в его объятия. Но Зак ничего не сказал. Он повернулся на каблуках и зашагал прочь, подняв воротник куртки, и исчез за ближайшим зданием. После этого она его больше не видела, и ходили слухи, что он перевелся в Джульярд, когда не вернулся в Йель в январе.
Вайолет посмотрела не него в свете костра, на боль, отразившуюся на его лице, когда он рассказывал о том, что было много лет назад. Резкость в его голосе поразила ее. Наконец она осознала, какую глубокую боль Зак испытал, когда они потеряли друг друга, и почувствовала, как исчезли последние барьеры для ее доверия к нему. Он любил ее. Он убежал. Но Зак хотел, чтобы она вернулась.
Вайолет наклонилась вперед, касаясь одеяла на его ноге, но он вздрогнул и отодвинул ногу, как будто ее прикосновение причиняло боль.
— Зак, — тихо сказала она. — Я помню тот день. Я так хотела подбежать к тебе, но знала, что буду унижаться, преследуя парня, который не хочет меня.
— Нет, — прорычал он. — Не лги мне, Вайолет! Я видел твое лицо!
— Мои ноги подгибались с каждым твоим шагом. Я наклонилась к Шепу, чтобы не упасть. Я смотрела на тебя, а ты на меня, и я ждала, что ты скажешь что-нибудь, схватишь меня, сделаешь что-нибудь, что даст мне знать...
— Нет! Это не то, что я видел, Вайолет! Я был там. Был единственным, кто стоял в одиночестве. Я помню!
— Ты... мое лицо... в смысле, да, я собиралась упасть в обморок, или меня стошнило бы, ты прав. Потому что я стояла с неправильным парнем, а нужный мне парень стоял передо мной. Все, что тебе нужно было сделать, это протянуть мне руку. Сказать мое имя. Что угодно, Зак. Любой знак, что ты хочешь меня, и я бы побежала к тебе.
Он медленно закрыл глаза и стиснул зубы. Пальцами он теребил край одеяла. Когда Зак снова открыл глаза, они выглядели стеклянными, опустошенными и побежденными. Его голос был мягким и ровным, натянутым от эмоций.
— Ты была с ним. Я не мог конкурировать с этим, Вайли. Я был жалким, тощим парнем из северной части штата Нью-Йорк на стипендии. Неуклюжим. И напряженным. Я разбил твое сердце и ушел от тебя, а он подхватил тебя на руки. Богатый качок из Гринвича. Мне нечего было тебе предложить. Я...
— Нечего? — она ахнула словно получила пощечину. — Думаешь, меня когда-нибудь волновали деньги? Деньги Шепа? Я никогда даже не думала об этом. Никогда!
— Ты сказала, что любишь меня! — взорвался Зак, указывая на нее пальцем. — Ты сказала это! Твои слова были: «Я люблю тебя, любишь ли ты меня в ответ или нет. И я буду любить тебя до тех пор, пока не перестану». И сколько же твоя любовь ко мне длилась? Пару недель? До того как к тебе подкатил Шеп, чертов, Смолли?
— Я так и делала!
— Что ты делала? — выплюнул он.
— Продолжала тебя любить!
— До тех пор, пока не перестала! — мужчина скрестил руки на мускулистой груди, которая вздымалась и опускалась от эмоций, его лицо было искажено и искривлено. — Ты выбрала его. Ты была с ним. Ты, бл*ть, больше не любила меня — я видел это по твоему лицу.