"Да, простите. Я просто так устал, я... Я выдохся". Он знал, что она представилась, когда только пришла, но не мог вспомнить ее имени. По иронии судьбы, над ее правой грудью висела табличка с именем: Гай.
"Я так понимаю, вы играете в бейсбол или софтбол, мистер Фремонт?"
"Нет, с детства".
"Тогда для чего вам бита?"
"Угадайте сами".
По выражению ее лица было понятно, что ее не позабавил его ответ.
"Я держу ее в доме для защиты", - вздохнул он.
"А что это на ней?" - спросила она.
Он посмотрел на нее с интересом. "Старые царапины и немного грязи, я полагаю. Нет закона, запрещающего использовать грязную бейсбольную биту, не так ли?"
Она, похоже, не совсем приняла его ответ, но почему-то не стала настаивать на своем. "Конечно, нет, - сказала она, прочистив горло, - но это уже второй ваш звонок в службу 911 за сегодня, и ни разу мы не обнаружили чрезвычайной ситуации. Существуют законы, запрещающие злоупотреблять системой 911".
"Так вот что, по-вашему, я делаю?"
Она сделала вдох и медленно выдохнула. "Нет, сэр, не делаю. Не намеренно".
Гарри уже жалел, что позвонил в полицию, но в тот момент он был так напуган, что ничего не мог с собой поделать. Это казалось единственным разумным поступком.
Как только она приехала, он снял камеру с шеи и оставил ее на столе, а затем закрыл ноутбук, чтобы она не увидела сайты, которые он изучал на тему депривации сна. Пока она обыскивала территорию, он ждал внутри, чувствуя себя полным ослом. Достаточно взрослый, чтобы быть ее отцом, а прячется в доме как трус, пока она защищает меня от... от чего?
Он не показал ей глифы в шкафу и не попросил обыскать дом, опасаясь, что она увидит койота в грязной комнате. Как бы ему ни хотелось отвести ее наверх и показать внутреннюю сторону дверцы шкафа, он не мог рисковать. Не зная, что это не ловушка. Паранойя это или нет, но после телефонного разговора с Кенни ему пришлось рассмотреть такую возможность. Если повезет, он поднимет их наверх, и глифы все равно исчезнут. Кроме того, офицеру Гай достаточно было увидеть дверь чулана, забаррикадированную стулом, чтобы она перешла от подозрений к убеждению, что ему необходимо серьезное вмешательство.
"Но сегодня вы сообщили о человеке на крыше дома напротив", - напомнила она ему, сверяясь с маленьким блокнотом. "Офицер Николетто отреагировал на вызов и, согласно его отчету, не смог найти ничего, подтверждающего ваши утверждения. К сожалению, я вынуждена сообщить вам, что пришла к такому же выводу, и мой отчет будет отражать это. Нет никаких доказательств того, что кто-то был на вашей территории, сэр, и уж точно не на вашей крыше. И уж точно, - она облизнула губы в явной попытке удержаться от улыбки, - я не видела никаких признаков маленького человека".
"Я не уверен, что это был карлик, я..."
" Не стоит употреблять это слово".
"Простите?"
"Карлик", - сказала она. "Вы находите это слово оскорбительным. Теперь вы должны говорить "маленькие люди"".
"Ну ладно", - сонно сказал он. "Я не знаю точно, был ли это маленький человек".
" Видите? На самом деле быть добрым и внимательным не так уж сложно. Жестокость требует усилий, а доброта - нет".
Ее высказывание раздражало его. Он был уверен, что она хотела сказать что-то хорошее, но меньше всего ему сейчас нужен был урок, как себя вести. Но, с другой стороны, с ее точки зрения, это было именно то, в чем он нуждался. "Кто бы это ни был, я нашел ситуацию и этого... человека... угрожающими. Я и не думал быть дружелюбным. Я никогда не говорил, что это карлик или маленький человек, или как там у нас принято называть, просто это был кто-то маленький. Я предположил, что это был маленький человек.
"Может, это был ребенок, ребенок, который разыгрывает?"
"Я так не думаю, я..." Он пытался очистить свой разум, найти нужные слова, расставить их в правильном порядке, но они ускользали от него. "Я не..."
"Мистер Фремонт, - сказала она, присев рядом с креслом так, что они оказались лицом к лицу. "В своем рапорте офицер Николетто указал, что вы признали, что не спали несколько дней и что вы также находились под воздействием какого-то рецептурного лекарства от гриппа. По вашему поведению, внешнему виду и разговору с вами я могу сказать, что вы сейчас находитесь в очень подавленном состоянии. Вы сами только что сказали, что совершенно измотаны и у вас серьезные проблемы. Она не пользовалась одеколоном, но от нее пахло свежестью и чистотой, как будто она намылилась дезодорирующим мылом. "Нам нужно решить эти проблемы, пока все не вышло из-под контроля, вы понимаете? Я сделаю все, что в моих силах, чтобы помочь, но вы не можете продолжать набирать 911 и задерживать подразделения ложными тревогами. В этот раз начальник смены разрешил мне позвонить. Если нам придется вернуться сюда сегодня вечером, он не оставит это на мое усмотрение. Он будет настаивать, чтобы я взяла вас под охрану. Я могу сделать это сейчас, мистер Фремонт, но я бы предпочла этого не делать".