И даже этой ночью мы не просто оставались в объятиях друг друга.
Мы проснулись раньше обычного, я всё ещё ощущала усталость, но, безусловно, была счастливой. Пока собиралась на работу, Харди отправился на кухню, чтобы приготовить завтрак.
Когда присоединилась к нему, он уже накрыл на стол, и на тарелке я заметила яичницу-болтунью.
— Пруденс, твой холодильник пуст, абсолютно.
— Я не умею готовить, Харди.
— У тебя даже молока нет, а его не готовят.
— Я не пью молоко. — Он смотрел на меня, пока я отправляла в рот яичницу. Было очень вкусно. — Где ты научился готовить?
— Я дочь и внучка, о которой всегда мечтали мои мама и бабушка, и в любом случае в моей семье все умеют готовить, это базовое правило. А почему не умеешь пользоваться сковородкой ты?
— Моя бабушка не любила готовить, у меня не было возможности научиться. Мы покупали продукты только для того, чтобы поставить их в микроволновку.
— А твои родители?
— Мать ушла, когда мне было десять. Уехала из Вегаса и больше не вернулась. Она была алкоголичкой и часто не могла позаботиться даже о себе. Отец сделал то же самое, он уехал, и я больше никогда о нём не слышала. Он тоже был алкоголиком и жестоким. После заявления из школы судья передал меня на попечение бабушки. — Харди отвёл взгляд. — Ну вот, теперь ты знаешь, почему я тебе солгала. Что я должна была тебе сказать, когда ты рассказывал мне о своей идеальной семье?
— Пруденс, моя семья не идеальна, она нормальная, временами очень шумная и навязчивая.
— Для тех, у кого никого нет, она идеальна.
— Для многих идеальным было бы не иметь никого.
Я улыбнулась ему: понимала, что Харди делает, и моё сердце замерло оттого, что он хотел нормализовать реальность того, что в мире я одна.
— Когда я чувствую себя немного подавленной, как, например, на Рождество, я всегда думаю, что всё могло быть хуже, действительно хуже. Я могла оказаться в приёмной семье или в приюте, но вместо этого моя бабушка, несмотря на то, что не была очень любящей и… и несмотря на то, что она всё равно исчезла из моей жизни, взяла меня к себе и обеспечила мне безопасность.
— На Рождество я хотел лично вручить тебе варенье, но мне показалось, что ты очень хочешь от меня отвязаться.
— Я хотела отделаться от мысли, что кажусь тебе навязчивой.
— Ты никогда не была назойливой, Пруденс, и ты права, всё могло быть и хуже, и ты всегда можешь научиться готовить. Я могу дать тебе несколько базовых уроков.
— Не знаю, хочу ли я рискнуть поджечь кухню.
— Мы ничем не рискуем.
Я продолжила есть и наслаждаться этим моментом. Он, я, импровизированный завтрак и работа моей мечты: чего ещё я могла желать от своей жизни? Если бы я только вернулась назад, то никогда бы не подумала, что поход на собеседование в Парсон станет поворотным пунктом в моей жизни.
— Ты готов к следующей игре? — спросила я.
— Мы готовы. Сегодня будем тренироваться в M&T, ты будешь там?
— Сегодня утром мы поработаем здесь над одеждой, которую вам нужно будет надеть завтра на выход, а после обеда отвезём всё на стадион.
— Приходи ко мне, когда ты рядом, я чувствую себя хорошо.
Я улыбнулась ему.
— Мне тоже хорошо, когда ты рядом.
Харди встал и стал наводить порядок на кухне.
— Кроме того, нам пора отправиться за покупками. Мне нужно молоко, мороженое и блендер.
Глава 24
Она
I’m a slave 4 U
Я растирала руки, прислонившись к стене коридора рядом с гостевой раздевалкой на стадионе Arrowhead в Канзас-Сити. Игра близилась к концу, и Baltimora Ravens проигрывали. В воздухе витала уверенность, что команда не попадёт в финал Супербоула, и беспокойство от осознания того, что Харди находится на поле, усугублялось тем, что представляла его разочарованным и подавленным. Последние десять дней выдались для него напряжёнными. Он много тренировался, допоздна сидел в Замке, изучая соперников, и увидеться нам удалось лишь мельком. Однако из-за этого наше знакомство не прекратилось, напротив. Харди ставил меня в известность о том, чем занимается в течение дня, о своих амбициях и надеждах.
Карьера профессиональных футболистов не вечна, у них есть несколько лет, чтобы достичь вершины, побить рекорды и поддержать свою статистику. Харди повезло, у него никогда не было серьёзных травм, требующих восстановления, но, судя по его словам, это было вполне реально. Время шло, и с каждой пропущенной игрой мечта Харди попасть в Зал футбольной славы отдалялась.
По этой причине мне было грустно, даже если выход Ravens из соревнований означал, что я проведу с Харди больше времени.