— Мели, мели, — закрыв глаза, шептал Селиванов, — язык без костей.
А когда ушел врач, Кошкин сел рядом на койку, взял Селиванова за руку и долго смотрел в его лицо.
Потом он вдруг поднялся и стал быстро раздвигать развороченные доски, добираясь к броне.
Броня от удара снаряда вогнулась, образовав выпучину. Теперь эта выпучина была видна всем.
— Иван Лукич, — крикнул Кошкин, — броня-то твоя выдержала испытание! Смотри, ни одной трещинки! Видишь?
С грязного лба Ивана Лукича на радостно блестевшие глаза капал пот.