В конце года Гарри снова предстал перед Дамблдором в той традиции, которая заставляла Гарри чувствовать себя неловко, но также позволяла все объяснить; они обсуждали то, что произошло, что Волан-де-Морт, вероятно, предпримет дальше, и что ему нужно сделать этим летом.
— Есть еще одна вещь, — с ноткой твердости в голосе сказал ему Дамблдор. — Одно взаимоотношение, которое необходимо исправить.
— Какое, профессор? — спросил Гарри. — Рон и я…
— Нет, я говорю о Северусе, — прервал его Дамблдор, скрестив пальцы. — Вы видели воспоминания, непредназначенные для вас, и это положило конец вашим урокам окклюменции.
— Да, сэр, — признался Гарри. — Я знаю, что не должен был это делать, но он был настолько резок… и я действительно хотел знать…
— Ну, цена этого выбора в том, что он прекратил уроки с вами, а это те уроки, которые вы должны усвоить, если хотите победить Волан-де-Морта, — жестко указал ему Дамблдор.
— Я могу попытаться извиниться, — предложил Гарри, но они оба слышали, насколько бесполезным было это предложение.
— У меня другая идея, — сказал Дамблдор, кладя на стол нечто, похожее на обычную школьную дисциплинарную трость.
— Что это? — спросил Гарри, зная ответ. Внутри у него всё похолодело.
— Вы возьмете эту трость и отдадите ее профессору Снейпу, попросив его наказать вас за то, что вы сделали с моего разрешения, — приказал Дамблдор, пристально смотря на Гарри.
— Я не могу это сделать, профессор! — ахнул Гарри. — Он убьет меня!
— Вы действительно этого боитесь, Гарри? — спросил Дамблдор, откидываясь на спинку стула. — Или вы не можете заставить себя смириться перед человеком, которого вы обидели?
— Этот человек издевается надо мной на каждом шагу! — запротестовал Гарри. — Что он сделает с разрешением на порку от вас?
— Я просил вас доверять мне, Гарри, много раз, когда у вас действительно не было причин делать это, — Дамблдор выглядел печальным, когда признал это, но продолжил: — И есть маленький факт, что вы действительно заслуживаете порку еще с вашей первой недели в школе, когда вы летали на метле без разрешения.
— Вы знали об этом? — Гарри чуть не рассмеялся.
— Конечно.
— Если я должен быть наказан, разве вы не можете это сделать? Или, даже, профессор Макгонагалл? — спросил Гарри, надеясь, что его голос звучит мужественно, а не панически.
— Это должен быть профессор Снейп, — твердо ответил Дамблдор. — И это должно произойти сегодня вечером. Это необходимо вам обоим. Я ожидаю, что вы сейчас отнесете ему трость. Думаю, он в своем кабинете. После, я хочу, чтобы вы вернули мне трость.
— Меня никогда раньше не пороли, — признался Гарри, с трепетом беря трость со стола. — Плохо обращались, но никогда не пороли.
— Не бойтесь, — заверил его Дамблдор. — Эта трость, разумеется, зачарована. Она нанесет справедливое наказание, хотя и немногие знают этот предел. Итак, если мнение профессора Снейпа превысит то, что предписала трость, вы не почувствуете боли. Однако на вашем месте я бы немного покричал, чтобы он не расстраивался.
— Я сделаю это, — пообещал Гарри, поворачиваясь к двери. — Но это самое трудное, о чем вы просили.
— Я знаю, — просто ответил Дамблдор. — Вы должны верить, что это необходимо.
Гарри медленно направился к кабинету профессора Снейпа, пытаясь придумать, что он может сказать, чтобы сделать это менее неловким и смущающим. По мере того, как кабинет становился все ближе, он решил, что правда — единственное, что может сработать. Скрывая трость в складках своей мантии от группы младшекурсников, которые прошли мимо, он подошел к двери и постучал. Он почти начал надеяться, что Снейпа там нет, но услышал раздраженный голос:
— Войдите.
Сглотнув, Гарри вошел в кабинет.
— Зачем вы здесь? — с презрением в голосе спросил Снейп.
— Меня прислал профессор Дамблдор, — стараясь говорить спокойно, ответил Гарри.
— Проходите, — приказал Снейп. — Хотя толку от этого не будет. Вы не добьетесь большого успеха, как и Дамблдор, пытавшийся убедить меня продолжить ваши уроки окклюменции.
— Я здесь не для этого, профессор, — ответил Гарри, глубоко вздохнув и собрав все свое мужество. — Я здесь для того, чтобы вы наказали меня за то, что я заглянул в ваши воспоминания.
— Наказал вас? — недоверчиво повторил Снейп.
— Да, — признался Гарри, решив выложить все начистоту. — Дамблдор прислал меня с этой тростью, — он положил ее на стол Снейпа.
— Дамблдор разрешил мне вас выпороть? — не веря, спросил Снейп. — Очень редко он разрешает телесные наказания. И почему просмотр моих воспоминаний оправдывает такое наказание, когда это довольно неинтересная запись в вашем очень длинном списке проступков?
— Он сказал, что это то, что необходимо нам обоим, — смущаясь, объяснил Гарри. — Я думаю, это самое заветное ваше желание, профессор.
— Вы слишком дерзки для мальчика, чья задница собирается быть в моей власти, — сказал Снейп. Он медленно и осознанно поднял трость.
Желудок Гарри сжался так сильно, что он испугался, как бы его не стошнило, и понял, что не может поднять глаза. Хоть он и чувствовал себя виноватым за то, что сделал, он не мог сказать об этом Снейпу. И хоть с ним плохо обращались, и он получал свою порцию тумаков и подзатыльников от Дурслей, это было совсем другое дело. Смотря, как Снейп убирает чернильницу, перья и кусочки пергамента, он не думал, что может ожидать милосердия от Снейпа.
— Снимите мантию и наклонитесь над столом, — слова тяжело повисли в воздухе, а в животе Гарри зацвел страх. Он неуклюже повиновался: снял мантию и наклонился над столом. Щеки вспыхнули от смущения, он не мог поверить, что Дамблдор приказал это сделать. Смущение заставило сжаться, и в то же время он боялся боли. Он хотел доверять чарам, о которых говорил Дамблдор, но не был уверен, что не заслужил сурового наказания за то, что совершил.
— Даже ваш отец не заслужил порку, когда учился в Хогвартсе, — усмехнулся Снейп. — А вы видели, как он себя вел.
Гарри сглотнул, но не ответил. Он видел своего отца, и Снейп заслуживал возможность сказать это без противоречий.
— Ну, вы и раньше говорили, что я особенный, — попытался пошутить Гарри, но понял, что склоняясь над столом с поднятой для наказания задницей — не самая лучшая позиция.
— На самом деле, насколько мне известно, те немногие студенты, которых высекли во время директорства Дамблдора, заслуживали исключения, но им предложили трость, как альтернативу, из-за некоторых смягчающих обстоятельств. Я удивлен, что Дамблдор счел это необходимым из-за вашей маленькой неосторожности.
— Думаю, он решил, что это нарушение, — сказал Гарри.
— А что думаете вы?