— Я не должен был это делать, — признался Гарри, но больше ничего не сказал; он не мог заставить себя признать, что нарушил закон, и не знал, сколько он заплатит за знания, которые увидел. Он чувствовал, что Снейп ждет признания или хотя бы извинений, но Гарри не мог этого сделать. Даже если бы это спасло его задницу.
— Что же, если я собираюсь исполнить свое «самое заветное желание» с разрешения Дамблдора, как вы говорите, то я сделаю это основательно, — угрожающе произнес Снейп. — Надеюсь, вы знаете, свою… эм… позицию по этому вопросу?
— Да, сэр, — стараясь говорить спокойно, ответил Гарри. — Сколько вы дадите мне?
— Столько, сколько потребуется, Поттер. Почему бы вам не отсчитывать?
Снейп похлопал по заду, прицелился и нанес первый удар. Гарри услышал хлопок, но в первую секунду не ощутил боли, однако потом он почувствовал боль, и невольный вскрик сорвался с его губ. Он чуть не забыл сказать «один». Еще удар – «два», а потом еще – «три». На «четыре» число сорвалось почти в рыдание. Слезы покатились в «пять» и Гарри едва смог сказать «шесть». Еще несколько ударов посыпались дождем, и хоть Гарри и чувствовал их, но они не причиняли боль. Он считал, все еще рыдая, но испытывая облегчение от того, что трость предписала только шесть ударов. Он не мог представить боль, если бы чувствовал их все. Внезапно удары прекратились, и Снейп резко отвернулся. Рыдания Гарри перешли во всхлипывания, которые он отчаянно пытался остановить.
— Возвращайтесь в гостиную, Поттер, — рявкнул Снейп, затем взмахнул мантией и отошел в дальний угол кабинета.
Гарри с трудом поднялся со стола. Его руки потянулись к измученному заду, и он мягко потер его.
— Сэр, я… — начал Гарри срывающимся голосом, но не смог закончить.
Гарри сглотнул, сделал глубокий вдох, постарался собраться с духом и снова попытался:
— Сэр, я хочу извиниться. Это было нарушение.
Снейп посмотрел на него, и Гарри чуть не задохнулся от удивления. Снейп не был торжествующим, злорадным или саркастичным, как ожидал Гарри. Вместо этого он выглядел раненым, и казалось, что сам готов заплакать. Внезапно Гарри вспомнил другую часть увиденного в омуте: Снейп вырос таким же нелюбимым и оскорбленным, как и сам Гарри. И, когда он поступил в Хогвартс, вместо того чтобы иметь друзей, которых нашел Гарри, его одноклассники над ним издевались. Джеймс Поттер.
— Я бы все отдал, чтобы не видеть того, что я увидел, — спокойно продолжил Гарри. — До сих пор я верил, что мой отец совершенен; никто никогда не говорил мне, что у него были недостатки. Я был в ужасе, когда узнал, что он сделал с вами.
— Мне не нужна ваша жалость, — плюнул Снейп.
— Знаю, — ответил Гарри. — Я пытаюсь извиниться. Я надеюсь, что вы сжалитесь надо мной.
Эти слова повисли между ними в тишине. Гарри неожиданно понял, почему Дамблдор приказал это сделать. Это заставило его понять и посочувствовать Снейпу, а также осознать, что он совершил, и извиниться. И, выпоров его, Снейпу пришлось столкнуться с его собственным жестоким прошлым и стать жестоким самому. Он так же должен был пожалеть Гарри, который извинялся и был уязвим. Это был единственный способ излечить нанесенный урон, но также получить возможность достичь какого-то согласия. Не в первый раз Гарри осознал, насколько гениален Дамблдор. Жестоко, но блестяще.
Не ожидая ответа на свои извинения, Гарри поднял мантию и повернулся к Снейпу.
— Мне нужно вернуть трость Дамблдору сейчас. Думаю, он хотел убедиться, что вы меня не убьете, сэр.
— Вы… вы в порядке, мистер Поттер? — пытаясь успокоить свой голос, спросил Снейп.
— Немного больно, сэр, — признался Гарри. — Вы проделали основательную работу, как и обещали. Я сомневаюсь, что смогу сидеть на завтраке. Но на самом деле я чувствую себя немного лучше, возможно, менее виноватым.
Снейп нерешительно протянул ему трость, словно хотел что-то сказать. Решив не говорить, он отдал мальчику трость, и Гарри направился к двери.
Внезапно решившись, Снейп повелительно сказал: — Подождите меня здесь, Поттер.
Гарри ждал с тяжелой тростью в руке, гадая, что собрался сделать Снейп. Он хотел поскорее уйти, лечь в постель и дать отдых истерзанным ягодицам. Снейп ушел в соседнюю комнату, погремел и вернулся с маленьким флакончиком зелья.
— Выпейте его, когда ляжете спать, — приказал Снейп.
— Дальнейшее наказание? — тревожно спросил Гарри.
— Это позволит вам, как вы говорите, сидеть за завтраком. Зелье вызовет у вас сонливость, поэтому не принимайте его, пока не окажетесь в постели.
— Спасибо, профессор, — Гарри взял зелье.
— Жду вас завтра в восемь часов вечера в моем кабинете на урок окклюменции, — резко сказал Снейп. — Я не потерплю опозданий.
— Да, сэр, — ответил Гарри. — Я буду здесь.
Вернувшись в кабинет Дамблдора, Гарри положил трость на стол.
— Все было не так уж плохо, правда, мой мальчик? — тихо спросил Дамблдор.
— Было больно, — ответил Гарри. — Но я буду жить. Профессор, это сбивает с толку, но в некотором смысле я чувствую себя лучше. Я понял, что мне нужно извиниться, и я извинился. И Снейп дал мне зелье, чтобы вылечить мою задницу, а затем согласился продолжить уроки окклюменции.
— Он сделал, не так ли? — усмехнулся Дамблдор. — Мне жаль, что было больно, Гарри, но я не мог придумать другого способа. Вам нужно было извиниться, но вы не хотели это делать без некоторого убеждения. И профессору Снейпу необходимо было посочувствовать вам, увидеть вас похожим на себя больше, чем на Джеймса Поттера. И ему нужно было понять, к чему ведут его гнев и злоба.
— Я все равно хотел бы, чтобы был другой путь, — сказал Гарри. — Это действительно трудно, что вы попросили. И если бы на трости не было чар, я нуждался бы в зелье гораздо больше, чем сейчас.
— Боюсь, это не самая трудная просьба, — сказал Дамблдор, взглянув на трость. — В этой войне, Гарри, придет время, когда вам придется доверить профессору Снейпу свою жизнь, а не только зад. Но пока отдохните, Гарри.
— Спасибо, сэр, — ответил Гарри.
Было определенно удивительно, что Снейп дал ему целебное зелье, и Гарри понял, что не может объяснить это. Зачем лечить его, если он только что получил жестокую порку, настолько сильную, что она превосходила предписанную тростью более чем вдвое? Он подумал: попытался бы он получить целебный бальзам у Гермионы, или даже мадам Помфри, если бы Снейп не дал его? Но решил, что не стал бы. Он был слишком смущен тем, что произошло, и просто позволил бы своей заднице заживать самостоятельно. Гермиона, вероятно, обо всем бы догадалась. Гарри потер зад, печально покачал головой и во второй раз за вечер последовал совету Дамблдора: отправился спать.