— Поплачь, Уэльс, со временем станет легче… — обняв меня и гладя по спине, успокаивал Саша.
Глава 3. Минутная слабость
Два шага вперёд и три назад,
Т ы сумел легко меня предать,
Т вой теперь черёд мой « бейба » знать,
как это больно!
В доме, где рассыпаны мечты,
Т ы сойдёшь с ума от пустоты,
С огревая виски от тоски,
зная, что поздно!
Проснулась я в своей квартире, оставленной мне мамой, с жуткой головной болью. Вспомнив вчерашний день, я накрылась одеялом с головой. Мне было плохо: плохо от выпитого и плохо от разочарования в браке. Позвонив своей партнёрше Мелани, я сказала, что заболела. Во что она, конечно, не поверила, но возражать и расспрашивать не стала, также я попросила отменить все встречи.
Три дня я провела дома, приходя в себя и осознавая произошедшее. От Майкла было энное количество пропущенных, но его я хотела видеть в последнюю очередь. Позвонив и поговорив со своим адвокатом, я подала документы на развод.
— Эбигейл, ты уверена, что он не станет делить имущество? — спросил меня мой адвокат и перед этим, задав ещё кучу нудных вопросов.
— Нет Рони, он не станет. Мне остаётся загородный дом у реки. Это собственность моего отца, даже несмотря на то, что дом был построен на совместные деньги, ему останется наша квартира. Он не посмеет возразить.
— Хорошо, Уэльс, документы ему вышлю завтра, в среду — ты свободная женщина.
На четвёртый и пятый день я хотела заняться тем же, что и в предыдущие три дня: спать, пить, плакать. Но надоедливый звонок в дверь всё-таки вытащил меня из кровати.
— Что тебе надо? — открыв дверь, грубо спросила я Майкла, который и был нежданным гостем.
— Ты с ума сошла, развод! Я не стану подписывать документы! — войдя в квартиру, возмущался Майкл.
— Тогда я подам в суд! И поверь, я его выиграю, но с большими потерями для тебя. Тебе это надо?
— Единственная, прошу, подумай. Поживи одна! Неделю, две… Слетай в отпуск, но не оставляй меня! — снова умолял меня Майкл.
— Ты ещё смеешь, так меня называть?! — набросилась я на него с кулаками. Неудивительно, что женщины ведутся на него: этот взгляд, этот голос. — Ты лишился этого, Майкл.
— Эбби, подумай. Не делай этого, всё не так плохо! — защищаясь от моих ударов, Майкл прижал меня к стене. — Всё наладится.
— Отпусти меня, — продолжая колотить его по плечам, больше прошептала, чем сказала я.
— Любимая! — целуя мои глаза, щёки, нос. — Я изменюсь, я буду чаще бывать дома, мы будем выходить в свет. Не разводись со мной, я скучаю по тебе.
— Ты не изменишься, никогда не изменишься! У тебя было минимум семь лет, чтобы измениться! — прокричала я.
Майкл накрыл мои губы своими, такими родными когда-то… и где-то в глубине я помнила, как сходила с ума от его прикосновений, поцелуев. Пока мой мозг анализировал происходящее, мы оказались в комнате.
— Любимая, нам же хорошо с тобой, — шептал Майкл.
Где-то на втором плане я слышала его голос, пока не почувствовала, как что-то вошло в меня. От каждого его движения было больно. Не потому, что он был грубым, нет, больно было внутри, в душе. Его прикосновения больше не доставляли радости, я больше не хотела его прикосновений. Я просто больше не хотела его. Движения были сильными, глубокими, одной рукой он сминал мою грудь, но это не вызывало во мне ничего, только отвращение. Дыхание Майкла участилось, и я почувствовала, как он кончил и навалился на меня, пытаясь поцеловать мои губы.
— Считай это прощанием! Никогда больше не смей ко мне прикасаться, я не люблю тебя! — прокричала я, вставая с кровати. Я чувствовала себя грязной, позволила ему трахнуть меня! По-другому назвать то, что между нами произошло, я не смогла. — Подпиши документы и уходи! Навсегда уходи из моей жизни. Это то, чего я хочу.
Долгое время я простояла под душем. Жалея себя, ненавидя себя, его и все тринадцать лет, прожитых с ним. Да, когда-то он был другим: заботливым, нежным, ласковым, любящим, но всё это ушло. А одна я не могла бороться за то, что когда-то хотела только я: семью, детей, уютный дом. Что-то резко внутри меня щёлкнуло, когда я вышла из душа. Разбив бутылку коньяка о стену, прооравшись и явно напугав соседей, я спокойно оделась, взяла спортивные вещи, вызвала такси и вышла из дома. На столе лежали подписанные документы, я стала свободной женщиной.