— Эбигейл Уэльс, — спустя пару минут произнесла я.
— Что? — удивилась Кайли.
— Эбигейл Уэльс, так меня зовут.
— Кайли Вайт Ло, — поняв мою игру, произнесла Кайли. — В кабинете ты сказала, что сняла обязанности быть миссис, почему?
— А как же вопросы: кто твои родители, чем увлекаешься, где училась, где живёшь?
— Перескочим их!
— Мы просто пошли разными дорогами. А почему ты хочешь «надеть» на себя эти обязанности?
— Лайонел сделал предложение, я согласилась. Он хороший.
— Странный ответ. Такое чувство, что ты сомневаешься в замужестве.
— Я не сомневаюсь, он хороший.
— Ты это уже говорила. Но хороший и люблю — разные понятия.
— А ты любила?!
— Я была влюблена!
— А в чём различие?
— Влюблённость проходит, а любовь навсегда. Её встречают единицы.
— Правда? — снова удивилась Кайли.
— Это моё мнение, а вообще, не слушай старушку.
— Старушку? Сколько тебе лет? — посмеялась Кайли.
— Тебе не говорили, — начала было я, но остановилась и произнесла, — мне тридцать пять, Кайли.
— Да ладно, ты меня обманываешь. С таким телом тебе максимум тридцать.
— Спасибо, Кайли, но этому телу уже тридцать пять, — пришла моя очередь улыбаться. — Я на допросе?
— Нет, просто как мне тебя узнать, не задавая вопросов?
— Кайли, давай честно. Я буду заниматься твоей свадьбой, точнее, фотографировать, нам необязательно узнавать друг друга.
— А если мне интересно? Узнать тебя лучше… Это плохо?
— Не знаю, давай так: на сегодня остановимся ещё на пяти любых вопросах мне. И опережу следующий вопрос, я отвечу на них честно.
— Хорошо, я подумаю над вопросами.
— Ого, ничего себе! — от дальнейшего разговора меня отвлёк вид, открывающийся на так называемый загородный дом и природу, окружающую его. Мы подъехали к высоким воротам. — Какой код?
— Три, восемь, пять, девять, семь, один, четыре, — ответила Кайли, а я набирала названные цифры на панели.
— Нас кто-то встретит?
— Нет, мы здесь одни.
— Чёрт! — вырвалось у меня. Держись Уэльс. Она выходит замуж, и тебя к ней НЕ влечёт.
— Что? — спросила Кайли.
— Что, что?
— Почему ты выругалась?
— Это уже вопрос? — вопросом на вопрос ответила я.
— Пока нет.
Мы проехали на территорию, окружающую дом. Какое-то время я осматривала вид вокруг и восхищалась уютом этого места. Я ожидала увидеть напыщенность, шик, лоск, вычурность, но никак не уют.
— Свадебная церемония будет проходить здесь, — сказала Кайли, прервав молчание. Мы вышли из машины осматривать местность. Открывался шикарный вид на пристань и озеро, это место было мечтой любого фотографа. — Банкет и сцена будут находиться непосредственно рядом с особняком, ближе к ночи всё переместится в помещение.
— Сцену лучше сделать там, — произнесла я, указывая на поляну, открывающую вид на деревья, из-за которых виднелось озеро, и лучи солнца пробивались сквозь ветви деревьев. — А сам банкет сместить правее. Будет хорошо видно и происходящее на сцене, и солнце не спалит половину гостей.
— Ты права! — проследив за моими движениями, согласилась Кайли. — Надо будет подумать.
Кайли в течение получаса показывала мне территорию, дом, а я всё сильнее влюблялась в это место, особенно, в озеро. Я люблю воду. То, какая от неё энергетика… Это каждый чувствует по-своему. Здесь я отдыхала, хотя я редко в незнакомых местах чувствую спокойствие.
— Почему ты развелась? — спросила меня Кайли, когда мы зашли на кухню.
— Мы говорим о твоей свадьбе или о моём браке?
— Мы говорим обо всём. Какой кофе предпочитаешь?
— Мы просто разлюбили друг друга. И наши пути разошлись, как я уже говорила. Это был первый вопрос. Просто чёрный со сливками, без сахара.
— Сколько вы прожили вместе?
— Тринадцать лет! Это второй.
— Ты изменяла?
— Однажды.
— Когда мы целовались, ты уже была разведена?
— Нет, в тот день я подала на развод. Четвёртый.
— Я тебя привлекаю?
— Да. Это был последний вопрос, — Кайли возилась с кофеваркой, а я рассматривала кухню. Странно, с ней было так легко говорить и отвечать на вопросы, что, в принципе, мне несвойственно.
— Держи, — подавая мне чашку, сказала Кайли.
— Чёрт! — вырвалось у меня, когда я, засмотревшись на одну из фотографий, резко развернулась на её голос, задев Кайли. Кофе оказался на одежде, а кружка разбита. — Извини! Не обожглась?