— Затем вытряхну душу, — пальцы стискивают подбородок и силой поворачивают голову. Заставляет посмотреть в глаза. — Не переживай, я заполню пустоту. Не будет больше печали, горе останется позади. Ты простишься с болью. Гнев сделает тебя сильнее. В конечном итоге ты будешь подчиняться своему создателю.
Что за чушь?
— На этом хорошие новости не закончились. Мне удалось исполнить твое желание. Нет ничего такого, что я не мог бы для тебя сделать. Новая синтезированная сыворотка поможет сохранить оставшиеся воспоминания. Тебе повезло, у меня было время связаться со старым другом, он и поделился своим открытием. Я привнес свой вклад в разработку. Считай это моим подарком. Я никогда не хотел тебя убить, ни одну из вас. Мне нравилось угождать ей, не зная еще тогда ее истинных намерений. Ты запомнишь всё, что будет происходить с момента введения сыворотки, старые не утраченные воспоминания останутся. Ты запомнишь меня. От этих воспоминаний тебе уже не удастся спастись, в какой бы мир тебя ни забросило. Потом скажешь спасибо, — Старк выуживает из заднего кармана шприц-пистолет с веществом мутно-белого цвета.
За что благодарить? Больной. На Экстремис вирус не похож. Что-то модифицированное. Более смертоносного действия? Стану не полукиборгом, а смесью бульдога с носорогом. Эту херню хотя бы тестировали?
Ничего не подготовлено: помещение не стерилизованное, показатели не сняли. Вместо жгута Старк просто пережимает мою руку выше плеча и вводит сыворотку. Всю исколол. После произошедшего я настолько измотана, что боли от иглы почти не было. Поднятые вверх руки затекают. Я не врач, но знаю, что кровь в таком положении не идет. А худшее еще впереди. После всего потребуется долгая реабилитация, обязательно с посещением психолога.
— Между прочем, вирус назван в твою честь — победа, — Старк склоняется надо мной и целует в покрытый испариной лоб. — Победа будет за мной.
Что означает, что так или иначе я буду принадлежать ему.
— Скоро всё закончится.
Заканчивается одно и начинается другое — дерьмо под названием жизнь. Чертовы эксперименты. Прогресс пошел на пользу человечеству? Наука не стоит на месте. Ау, мы приближаемся к пропасти. Почему этого никто не осознает? Технологии используют во вред. Они попадают в руки психам. Еще лет сто назад всё было намного проще.
Ощущаю тяжесть мужского тела. Гневно выдыхаю через нос. Должно быть, он чувствует свое превосходство надо мной. Смакует. Сильный против слабого. Растягиваю веревки, пытаясь их разорвать. Запястья сдавило, но перебарываю боль. Не перестаю бороться. Смело или глупо? Иногда уже готова сдаться, кинуться под пулю и принять смерть, но любовь придает силы. Настолько ли хорошо любить? Я живу для него и родителей, но они все в разных мирах. Прикол. Благодаря именно темной версии Тони Старка не утраченные воспоминания о них сохранятся.
Опираясь на одну руку, второй он забирается мне под костюм и жестко сминает грудь. Сдавленно вскрикиваю сквозь кляп. Руки холодные, как сталь. Не добившись того, что я так и не открыла глаза, он всем весом наваливается на меня, вдавливая в матрас. Слишком тяжелый. Черт. Не могу дышать. Слезь, Христа ради! Сколько он весит за счет металла в костях? Брыкаюсь, сталкивая его с себя. Конечно, бороться бесполезно, только быстрее устаю. Костюм под его натиском разрывается: ткань расходится по швам, как тонкий лист бумаги.
— Она изуродовала меня, лишила всего, во что я верил, — он сгибает мои колени и разводит их в стороны. Похоже на то, что он рвется повторить всё на бис, а не воспользоваться вторым шансом, превращая меня в свое подобие. Садист и мазохист в одном флаконе.
Черты загорелого лица ожесточаются: глаза наливаются тьмой, губы искривлены, а всё его тело словно камень. Разорвет, как тот костюм. Обезумевший зверь в человеческом обличии. Я довела до этого? Мы обе виноваты? Мутит. Не стошнило бы, а то захлебнусь и умру в луже собственной блевотины. Позорно. Пусть тогда закопает под окном.
Взгляд Старка нехотя отрывается от моего обнаженного тела и поднимается на пылающее от гнева лицо.
— Пришла пора отдать долг.
Сквозь кляп отвечаю ему: «Пошел нахер». Выпад не оценил. Старк не из пугливых. Я прикована к кровати, полностью голая, вскоре подвергнусь сексуальному насилию, потом испытаю на себе действие очередной чудо-сыворотки и при этом смею дерзить? Во всех фильмах найдется такой отчаянный. Только там наитупейшим образом ситуация разрешается в его пользу, а как мне удастся спастись?
Совсем недавно меня привлекала тема соулмейтов, была в ней изюминка, даже направленный на ангст сюжет. Рассказы завершаются хэппи-эндом. Только самые жестокие авторы ради подпитки эмоциями читателей заставляют своих персонажей страдать и под конец погибать. Любовь до гроба. Красивая история. Что в нашей истории прекрасного?
Смоченные слюной два пальца не спеша проталкиваются. Не теку? Это не ролевая игра в насильника и жертву. Я скривилась. Ощущения нисколько не приносят удовольствия. Отсутствие взаимности не расстраивает Старка. Его увлекает процесс. Прикладываю все усилия, чтобы не шевелиться. Большим пальцем он принимается за клитор, поглаживает, растирает, даже щипает, раздражая плоть. Раньше, глядя на свою мечту, я видела в нем идеал: умный, с мощной харизмой, с отличным чувством юмора и божественной красотой. Куда всё это подевалось?
Гори в аду, чудовище.
«Ласки» пальцами надоедают. Скорее уж терпение иссякло. Он ловко расправляется с молнией на брюках и вторгается в меня резко, без смазки, одним толчком. Целиком. Ерзаю пятками о матрас, рефлекторно двигаясь назад: освободиться, вытащить его из себя. Ненавижу. Слезы брызжут из глаз. Казалось, внутрь вставили острую раскаленную кочергу. Пробую расслабить мышцы, облегчить боль. Проще будет выдержать, если не сопротивляться. Но как это сделать, если всё сжимается и пульсирует?
Каждый вздох и малейшее движение сопровождается адской болью. С трудом дышу через нос. Зубами впиваюсь в кляп, чтобы не закричать. Плакать запрещено. Хватит. Даже если сломает, он больше не увидит моих слез. Ни единой слезинки не пролью. Не из-за него!
Держа меня за бедро, другой рукой Старк сжимает связанное запястье и медленно выскальзывает. Выдыхаю. Не успеваю вновь вдохнуть, как он совершает новый резкий толчок. Боль разрывает изнутри. Горячие губы исследуют тело, покрывая миллиметр за миллиметром засосами и укусами. Толчки становятся более размашистыми и частыми. Его стоны почти животные. Взгляд отсутствующий. Старк смотрит не на меня, а куда-то глубже — в душу. Рвется вытрахать ее без остатка. Ощущаю на внутренней стороне бедер теплую струйку крови.
На пике наслаждения он выворачивает мое запястье. От ослепляющей боли проваливаюсь в спасительную темноту…
— С Локи уже было. Теперь я бы сделала ногти с символикой Капитана Америки, ну там щит, эмблему с костюма, инициалы S.R., — Соня рассматривает каталог с образцами дизайна ногтей. — У вас такого нет? — на ее вопрос мастер отрицательно качает головой. — Жаль, я рисовать не умею. А ты с кем бы хотела, Вик? Со своим Старком?
— Он не мой, — вспыхиваю от возмущения, но потом понимаю, что напрасно завелась. Зачем реагировать на выдуманного персонажа? — С кем же еще? С Тором или Соколиным глазом? Можно с Пауком.
— Хорошо, не поругались из-за команд, — хихикает подруга. — Но мы все понимаем, что в Противостоянии прав был Стив.
— Ну да, ну да, — сдерживаюсь, чтобы не фыркнуть. У всех своя правда. Сколько бы фанаты ни срались из-за событий в Гражданской войне, никого не переубедить, все останутся верны своим любимым героям. Знали создатели киновселенной, что разгорятся такие споры? Правых в ситуации не было, есть за что винить Капитана, как и есть за что винить Железного человека. Но столкновения фанатов не избежать.