Маглор чувствовал на себе сотни, тысячи взглядов. И во всех них был один вопрос. Одна надежда.
— Жив.
Эхо волнами разошлось по войску.
— Заложник.
Войско вздрогнуло.
Тишина.
И — голос Кано, прежде — Певца, ныне — Командира:
— Послы уедут невредимыми.
— Каков будет ответ лорда Мыл-гыра? — выдал Шабрук ещё одну заученную фразу.— Что передать Властелину?
«Передать. Что передать ему от нас… от меня? Чем я пожертвую?! — делом отца или жизнью брата?! Чем?!»
Маглор не глядел на орка:
— Передай, что о нашем решении он узнает по нашим делам.
5
Маглор отпустил моего посланца живым. Это само по себе было ответом: гибель Шабрука означала бы вызов мне и немедленно повлекла бы за собой соответствующие меры в отношении Маэдроса. Значит, удар попал в цель: нолдор прекратили лезть на рожон и задумались. Хорошо. Окончательного решения Маглор, впрочем, не принял; в сущности, попросил отсрочки. Что ж, мне спешить было некуда. Феанор ещё не окреп после ран и потрясений, пора говорить с ним о деле не настала. Да и сам я, откровенно говоря, нуждался в отдыхе и исцелении: боль от ожогов упорно не проходила, и я пока не нашел способ справиться с ней. Вдобавок, за несколько сотен лет моего отсутствия накопилось немало задач, которые Саурон не мог решить в одиночку. Земли Эндорэ почти забыли хозяйскую руку, и я собирался исправить это.
Итак, я спокойно занимался своими делами и ждал, пока Маглор дозреет. Разумеется, не оставляя его без внимания.
Через четыре смены стражи после возвращения Шабрука разведчики сообщили о нескольких нолдорах, приближающихся к Железным горам. Я распорядился не трогать эльфов и не показывать, что их заметили.
И послал пару воронов — мне интересно было самому посмотреть, что будет делать Маглор со товарищи. Я практически не сомневался в том, кто именно пожаловал ко мне в гости.
И я не ошибся. Это действительно был Маглор. Он почти не прятался — то ли не умел, то ли так торопился увидеть брата, что забыл всякую осторожность. Только что не верхом поскакал. Скрывался только от тех орков, которых не увидеть было нельзя. О том, что у Ангбанда есть разведка, кажется, просто забыл: бежал по самым удобным тропам. И быстро бежал. Очень.
Почти так же легко было найти и второго. Куруфин. Сколько я его знал, он был сущей копией отца по горячности. Или даже превосходил Феанора (если это вообще возможно!). Этот, в отличие от Маглора, хотя бы пытался прятаться. Правда, пользы от его попыток…
А вот и близнецы. Ученики Охотника, будь он неладен. Эти поумнее, и моему ворону пришлось изрядно покружить, чтобы найти их. Мальчишки сильно отстали от старших — потому что шли аккуратнее. Но их привычка быть всегда и везде вдвоём уже стоила бы им жизни, пожелай я этого.
Глядя на эту четвёрку, я не сразу понял, что в них не так. А потом рассмеялся: каждый из сыновей Феанора был уверен, что к Тангородриму отправился он один! Каждый ушёл тайком. И не от моих орков эти принцы прячутся под плащами простых воинов. Они от своих дружинников таятся.
Некоторое время я наблюдал за ними, словно кот за мышатами, и от души развлекался. И прикидывал, не повязать ли их тёпленькими, раз уж они так любезно сами идут ко мне в руки. Я играл с этой мыслью, в глубине души уже зная, что не сделаю этого. Из-за Феанора. Просто не смогу снова причинить ему боль.
Между тем меня несколько беспокоило отсутствие ещё двоих братцев. Неужто остались в Хифлуме? Или просто скрываются лучше? Я заставил ворона спуститься пониже.
Карантир обнаружил себя только в предгорьях Эред Энгрин. Ученик Ауле, он слышал Музыку гор и укрывался ею, словно плащом. Неплохо рассчитано, и промах только один: Эред Энгрин сотворены моей Музыкой. Не Ауле.
А вот Келегорма я так и не нашёл. И это мне совсем не понравилось.
Пока я обдумывал, куда мог запропаститься ученик моего врага, Маглор добрался почти до подножия Тангородрима, и я отвлёкся. Право, зрелище этого стоило!