Принц стоял на открытом пространстве, совершенно уязвимый для любого, кому захочется прикончить его. Вот они, аманские квэнди! Изнеженные и бестолковые существа. Те, что пробудились когда-то у Куйвиэнэн, были не в пример смышлёнее и шустрее. Испортили Валар эльфов, испортили. А жаль.
Маглор неотрывно смотрел вверх. Я нарочно разогнал облака над горами, так что видимость была отличная. Стоял он долго, и мне уже начала надоедать его неподвижность. Впрочем, возможно, он разговаривал с Маэдросом в этот момент.
Прочие мальчишки были умнее — они хотя бы ограничились осмотром издалека. Хотя бы не стали приближаться на выстрел.
Впрочем, издалека им было даже лучше видно. Тангородрим вообще сильнее впечатляет с расстояния.
Четверо младших повернули назад, а Маглор всё ещё не двигался.
И вот тут я увидел Келегорма. Он возник словно из ниоткуда. Окликнул Маглора, тот вздрогнул, но даже не обернулся. Тогда младший обнял старшего за плечи и повел прочь. Тот не сопротивлялся.
Мой ворон бесшумно нырнул вниз и уселся на одну из скал, мимо которой проходили сыновья Феанора. Я поймал обрывок их разговора:
— …нет нужды теперь,— говорил Келегорм безучастному брату.— Моргот наверняка видел нас. Всех. Но почему-то не стал мешать.
6
Феанор был безучастнее, чем в те дни, когда он считал себя пленником. Неподвижный, он смотрел в потолок, и не думал ни о чём.
Он не жалел Маэдроса — сын сумел достаточно разозлить отца, чтобы тот перестал интересоваться именно им.
Он не жалел Маэдроса. Его горе было много больше страданий дерзкого сына.
Война. Неизбежная война между нолдорами и Ангбандом. Между моим другом и моими сыновьями.
— Война закончена, Феанор,— Мелькор вошел в комнату и устроился у изголовья нолдора.— Я же говорил, что остановлю её. С каких пор ты стал сомневаться в моих возможностях?
Голос Тёмного Валы звучал бодро, но взгляд, устремлённый на бледное лицо друга, выдавал тревогу. И ещё — решимость.
Феанор не повернул головы:
— Ты был столь же уверен, что Маэдрос согласится на переговоры.
Мелькор запнулся, но не более, чем на мгновение:
— Так он и согласился. Более того, именно благодаря ему нолдор не станут больше воевать со мной. Как я и планировал. Нет, Маэдрос своего решения не изменил,— сказал Тёмный Вала, предваряя вопрос друга.— Но от его решений больше ничего не зависит. Хоть я и оставил его в живых, как обещал.
— Хорошо.— Всё тем же безжизненным тоном.
— Так вот,— Мелькор словно не замечал состояния Феанора.— Теперь нас с тобой ждёт работа. Много работы.
Только тогда Феанор повернул голову и посмотрел на Мелькора.
— Вставай,— поторопил его Тёмный Вала.— Я должен отдать тебе кое-что. И тебе неудобно будет принять это лежа.
Требовательный тон Мелькора неожиданно пробудил доселе спавшее упрямство нолдора. Так что тот не спешил вставать. Даже не назло. Просто по привычке.
— Что ты хочешь отдать мне?
— То, что ты не ожидал получить обратно. То, что поможет тебе лучше любых целителей.
Мелькор усмехнулся и отошел к окну, выжидающе глядя на Феанора.
«Хочет расшевелить меня…» — подумал Феанор с благодарностью. И чувство признательности другу оказалось сильнее упрямства или ложной гордости.
Феанор встал и улыбнулся — печально и чуть снисходительно: дескать, тебе так нужно было добиться моего послушания?
Мелькор отбросил полу плаща, скрывавшую то, что он держал в руке.
— Он стосковался по тебе.
Рок Огня.
Феанор взглянул на свой меч так, как смотрят на друга после разлуки. Слов не было. Они были излишни.
Он подошёл, взял меч, обнажил на ладонь, прижался к клинку плотно сжатыми губами.
Тот, кто когда-то был Государем Форменоса, сейчас не думал о том, что получить меч из рук Властелина Ангбанда означает… нет, даже тени этой мысли не было у Феанора, видящего в поступке Мелькора лишь доказательство искренней дружбы, последнее, весомейшее доказательство того, что Феанор действительно не пленник, доказательство полного доверия, тем более дорогого сейчас, после безумного упрямства Маэдроса.
— Спасибо.
Тихим голосом. От сердца. И невысказанным прозвучало: «За меч спасибо, но за доверие — вдвойне».
7
…когда молчавшие — кричат, когда кричавшие — молчат; когда восставшие влачат существование крольчат…