Тёмный Вала остановился и торжествующе посмотрел на друга — мастер, заслуженно гордящийся удачным творением.
— Никто,— повторил он.— Ни Дети, ни Валар, ни ты, ни даже Единый. Здесь на всём отпечаток моей личности и моей Темы.
Мелькор снова прошёлся по кабинету.
— Валар, ясное дело, не смирятся с этим. И не оставят меня в покое, если только не преградить им путь. Вот для этого мне и нужна твоя помощь.
Он уселся обратно в кресло и посмотрел в глаза Феанору:
— Предположим, ты надумаешь присвоить венец с Камнями. Какие из этого будут следствия? Получишь ты власть над Эндорэ? Нет. Оно уже принадлежит мне. А вот новая война начнётся наверняка. И для тебя, и для твоего народа. Сначала со мной. Потом с Валар. Не знаю, уцелеет ли Арда, но для нолдор точно всё будет кончено. А ты, при всём уважении, всё-таки слабоват против всех Старших Стихий. И никакой венец не поможет. Но допустим, свершилось невозможное, и ты победил. Хорошо. Что ты получаешь в награду? Даже не выжженную пустыню. Просто исковерканную Музыку. Обломки мира. Ну, как, заманчиво, мастер Феанор?
Феанор скатил Сильмарили с ладони, закинул руки за голову и рассмеялся:
— Заманчивого мало!
Он тоже встал.
— Мелькор. Все годы нашей совместной работы мы говорили, как друзья. Сейчас мы вынуждены говорить, как Вала с воплощённым Пламенем. Мне нужно было, чтобы ты всё сказал сам. Мне нужно было, чтобы это сказал ты, чтобы у тебя не было повода сомневаться в моих словах. И вот теперь говорю я. Мне не нужна власть над Эндорэ. Мне не нужна власть над атани. И именно поэтому я буду делать этот венец.
— Я знаю, друг мой,— ответил Мелькор.— Я давно это знаю.
Он поднялся.
— За работу, Феанор. У нас не так уж много времени.
— Подожди.— Голос мастера был тих.— Мелькор, пойми меня. Ты говоришь о слишком большой работе. О слишком больших изменениях. Мне нужно…— он проглотил комок,— нужно осмыслить всё это.
Он снова посмотрел в глаза Тёмному Вале:
— Могу я попросить отсрочки с согласием?
— Сколько времени тебе требуется на раздумья? — Мелькор спросил это очень мягко, но во взгляде его промелькнула досада.
— Мелькор.— Феанор заговорил едва слышно, но каменный свод комнаты вдруг отозвался эхом.— Ты же видишь: я хочу сделать этот венец. Ты предложил мне замысел больший, чем я видел в самых дерзновенных мечтаниях. Мне бы быть счастливу, а вот…
Нолдо криво усмехнулся. Его тихий голос дрожал от напряжения:
— Что будет, если не удалить из стали крошку шлака? А что будет, если из этой стали сделать меч? Мы оба знаем: он сломается в самый неподходящий час.— Глаза мастера сверкнули.— Так могу ли я браться за работу, не изгнав тень сомнения из своего сердца?!
Не дождавшись ответа, Феанор снова сел в кресло и проговорил, глядя в стену:
— Ты спрашиваешь, сколько мне нужно времени. Наверное, миг. Или — десяток ударов сердца. Или сотня. Или — не позже, чем до захода Валакирки. А может, Валакирка успеет зайти дюжину раз. А может — дюжину дюжин. Мог ли я заранее сказать, сколько времени мне понадобится на борьбу с сомнением?
— В чём же ты сомневаешься, мастер? — спросил Мелькор.— Или — в ком?
Феанор сцепил пальцы.
— Вот это я и хочу понять.
Помолчал.
— Знаешь, может быть, я просто не решаюсь сделать первый шаг. На меня ещё Манвэ гневался за эти раздумья в последний миг. Именно тогда, когда он ожидал от меня немедленных действий, я говорил «Мне надо подумать».— Феанор вздохнул, скривился в горькой усмешке.— Полагаю, когда я начал действовать, не раздумывая, это доставило ему ещё меньше радости.
Он, наконец, поднял взгляд:
— Мне действительно надо подумать.
При упоминании имени брата Тёмный Вала заметно напрягся. Ниэнна тоже частенько сетовала на его сходство с Манвэ. Услышать подобное сравнение от Феанора было особенно неприятно. Это и решило дело.
— Что ж, думай,— холодновато сказал Мелькор.— Не стану тебе мешать.
6
Я же знал, что соглашусь.
Не могу не согласиться.
Так зачем я попросил об этой отсрочке?
Мелькор обиделся, и он прав. Выдумываю неизвестно что. Шарахаюсь от собственной тени.
Ну, о чём я собирался думать?! С какими сомнениями бороться?!
А ведь… если честно… что-то грызёт меня.
Ладно. Разберёмся.
Я снова взял Сильмарили на ладонь, слегка покатал их. Они это любили; так кот любит, когда его гладят. Я смотрел, как капли Света переливаются внутри силимовой скорлупы,— и улыбался им: от нас с вами ждут великих дел, так сможем ли?