– Я готова.
Салливан снова открыл глаза и обернулся. Она надела темно-зеленую амазонку с желтоватым отливом, облегающую во всех нужных местах, восхитительно округляющуюся на ее груди и бедрах. Некоторое время он разглядывал Изабель, не уверенный в том, показалось ли ему или ее на самом деле окружал цитрусовый аромат.
– Ну?
Он откашлялся.
– Мои извинения. Вы хотите попытаться сделать это сегодня?
Девушка бросила нервный взгляд на Зефир.
– Кажется, это мой лучший шанс, – проговорила она через мгновение. – Мне бы не хотелось приложить все эти усилия, а затем упустить свой момент.
– Это довольно затруднительно, не так ли? – прошептал он, подводя Зефир к подставке для посадки на лошадь.
– Понятия не имею, на что вы намекаете, мистер Уоринг. Чего я должна ожидать?
– Зефир более энергичная и менее опытная кобыла, чем Молли, так что она, вероятно, станет чаще переступать с ноги на ногу. Просто перемещайтесь вместе с ней, держитесь по центру седла. Я буду сидеть на Парисе, держа в руках повод на тот случай, если она не станет слушаться вас.
Выражение ее лица стало еще более взволнованным.
– Есть вероятность, что она не станет слушаться меня?
– Нет. Она хорошая девочка. Просто напоминайте ей об этом. Разговаривайте с ней, как вы делали это с Молли. Она знает ваш голос, и вы ей нравитесь.
Изабель приподняла бровь, несмотря на то, что не отрывала глаз от кобылы.
– Разве это не интересно? – произнесла она, осторожно шагнув вперед, чтобы потрепать Зефир по шее. – Я ей нравлюсь, и она позволяет мне догадаться об этом.
Очевидно, у Изабель было достаточно времени осознать, что он – полный и совершенный болван. Да и вряд ли на это требуется несколько часов.
– Вдвоем вы должны вступить в долгое и счастливое сотрудничество, – подсказал Салливан. – Вы очень хорошо подходите друг другу.
– И все же первоначально вы считали, что она должна стать племенной кобылой.
А еще Изабель была очень зла. Он стиснул зубы.
– Я допустил несколько ошибок.
– Да, я начинаю понимать это. А теперь, я поеду верхом или вы передумали?
Проклятие. Салливан взял ее за руку, чтобы помочь подняться на подставку для посадки на лошадь, сжав ей пальцы сильнее, чем это было нужно.
– Прекрати, – прошептал он.
– Прекратить что? Она моя лошадь; я могу беседовать о ней, если хочу этого. Вы определенно не сможете помешать мне делать это.
Сделав шаг ближе, он потянул девушку назад, прижав к своей груди.
– Какая польза мне будет от того, – прошипел он, – что я скажу тебе, что чувствую?
– Отпусти меня.
– Еще нет. – Он переместился, сделав так, что любой, кто выглянет из дома, увидел только его спину. – Ты ведешь себя жестоко, Изабель. Тебе не следовало говорить этого.
Изабель вырвала у него руку.
– Я и не собиралась, – парировала она. – Ты продолжаешь выводить меня из равновесия.
Что ж, это становиться все более интересным.
– Ты «не собиралась» говорить этого? – повторил он. – Ты случайно сказала мне о своих глубочайших чувствах?
– Да. Мне следует извиниться за то, что я не стала притворяться?
Салливан наклонился к ней, вдохнул запах ее волос.
– Нет. Я извинюсь за то, что не являюсь тем, кого ты заслуживаешь. – Фиппс рысью подбежал к ним, ведя в поводу Париса и лошадь для грума. – А теперь давай посадим тебя на лошадь, хорошо?
– Я еще не закончила спорить с тобой.
– Тогда мы сможем сразиться по пути в парк. А не стоять здесь.
Он ощутил, как Изабель вздохнула. Побуждение обнять ее было таким сильным, что Уоринг двинулся вперед прежде, чем смог остановить себя. Надеясь, что Фиппс не заметил этого, он переместил руки на ее талию и поднял девушку вверх. Тихо охнув, отчего по его телу прошла волна возбуждения, Изабель скользнула в дамское седло.
Удерживая ее одной рукой, а другой держа поводья на тот случай, если леди или кобыла станут паниковать, Салливан задержал дыхание. Зефир – не возрастная пятнадцатилетняя кобыла-компаньонка, и она поймет, что на ее спине сидит неопытный и нервничающий наездник.
Лицо Изабель побелело. В данный момент она не сердилась на него, но, учитывая обстоятельства, Уоринг едва не предпочел, чтобы девушка продолжала злиться.
– Там, наверху, ты выглядишь очень соблазнительно, – прошептал он.
Краска залила ее щеки, и она оторвала взгляд от ушей Зефир, чтобы посмотреть на него сверху вниз.
– Не стоит делать мне комплименты, если это просто слова, – приказала она.
Перехватив повод, Салливан повернулся и запрыгнул на Париса.
– Все, что я когда-либо говорил тебе, я говорил искренне, – ответил он. А некоторые слова он никогда не говорил вслух.
Глава 21
Вся семья Изабель – случайно или благодаря невероятному совпадению – оказалась дома во время судьбоносного события. Девушка отмахнулась от того, что это означало: они наблюдают за ней, и вместо этого помахала двумя пальцами – большим не рискнула – туда, где все они стояли у парадного портика, чтобы посмотреть, как она проедет верхом на Зефир по подъездной дорожке и дальше, на улицу.
– Браво, Тибби! – крикнул ее отец с неподдельной гордостью в голосе.
– Мы скоро вернемся, – осмелилась ответить Изабель, сосредоточившись на том, чтобы натянуть поводья именно так, как нужно. Передернув ушами, Зефир плавно повернула направо.
Салливан, который величественно и прямо сидел в седле в двух футах слева от нее, улыбнулся.
– Отлично проделано.
– Спасибо. – Она рискнула ослабить поводья, чтобы левой рукой потрепать Зефир по шее. – Хорошая девочка.
Ощущения от поездки на Зефир оказались совершенно иными, чем когда она сидела верхом на Молли. Серая кобыла двигалась словно свернувшаяся кошка, готовая в любой момент пуститься рысью или помчаться галопом. Но она этого не делала; Зефир продолжала двигаться спокойным шагом, как потребовала Изабель.
– Такое впечатление, что она сделает все, что я попрошу, – произнесла она вслух.
– Так и будет. Однако вам двоим потребуется время, чтобы кое-чему научиться друг от друга, – предупредил Салливан теплым, расслабленным голосом, к которому всегда прибегал рядом с лошадьми. – Если она сделает что-то, чего вы не ожидаете, то имейте в виду: это не намеренно. Просто будьте терпеливы и успокаивайте ее, и возвращайте ее туда, где вам обеим будет комфортно. Сначала – шаг, потом – рысь.
– И не свалиться вниз, – добавила она с нервным смешком.
– Падения случаются, – как ни в чем ни бывало ответил Уоринг. – Не бойтесь этого. Просто будьте готовы. У вас наибольшая вероятность упасть навзничь. Хватайтесь за переднюю луку седла, чтобы удержать равновесие. Если не сможете, то попытайтесь свернуться в клубок. Не падайте плашмя на спину, если сможете избежать этого, потому что так у вас собьется дыхание.
– Вы меня не успокоили.
Он пожал плечами.
– Если это случится, то случится. Но только не сегодня.
Изабель рискнула бросить взгляд на его красивое улыбающееся лицо. Лицо, на которое ей хотелось бы смотреть всегда.
– Как я вообще смогу расслабиться, когда в любой момент должна быть готова к катастрофе?
– Потом станет легче. Это как научиться ходить. Вы сумели выучиться этому и теперь не обращаете на это особого внимания, не так ли?
– Я хожу с того времени, как мне исполнился год. Восемнадцать лет практики.
Салливан усмехнулся.
– Да, но потребовался год или два, чтобы вы научились ходить достаточно хорошо. А теперь вы вовсе не новорожденный младенец.
– Я чувствую себя так же неловко.
– Вы выглядите очень уверенно. И восхитительно прекрасны.
– Я просила вас перестать делать это. – Она нахмурилась, глядя на Уоринга. – Я сделала вам прекрасный комплимент. Полагаю, самый прекрасный из всех, какие я могла сделать. Если вы не можете или не хотите отплатить мне таким же, то тогда перестаньте говорить что-то еще.
– Они бледнеют по сравнению, не так ли? – через мгновение отметил он. – Но они приносят меньше боли.