Колин также не преувеличивал количество её партнеров. Почти на каждой фотографии рядом с Джули был мужчина, похожий на модель. Всегда разные парни, всегда одна и та же броская внешность и улыбка из рекламы зубной пасты.
Возникал вопрос: какого черта ей от него нужно?
Джули была ослепительна и весела, а он был, ну... Уолл-стрит.
Но Митчелл не собирался смотреть в рот дареному коню, или как там это называется. Эта женщина была его билетом на стадион Янкиз. Это всё, что ему нужно было знать.
Стоя на пороге её дома, Митчелл нащупал кнопку вызова с надписью «Грин».
— Привет, Митчелл! Заходи и поднимайся по лестнице, первая дверь направо.
Он осторожно толкнул дверь, с любопытством оглядываясь по сторонам. Назовите его снобом, но манхэттенский дом без швейцара был для него в новинку. Он жил только в шикарных многоэтажках, как и его предыдущие девушки.
Тем не менее, это была не захудалая лачуга. Здание, хотя и старое, но, очевидно, было отремонтировано и содержалось в хорошем состоянии. Шпилька должно быть платила своим принцессам хорошие деньги.
Митчелл уже начал стучать в дверь, когда услышал громкий стук кастрюль и сковородок, сопровождаемый очень неженскими ругательствами. Подняв бровь, он взялся за ручку и толкнул дверь, когда обнаружил, что она не заперта.
— Джули?
— Я на кухне, — позвала она.
Учитывая тот факт, что площадь её квартиры составляла менее 56 квадратных метров, здесь действительно была не кухня, а уголок, отведенный для приготовления пищи.
Она выглядела как зона боевых действий.
Джули выскочила из под духовки, и Митчелл не знал, смеяться ему или вежливо отвести глаза. Он ожидал увидеть какую-нибудь домашнюю сцену в стиле Марты Стюарт, возможно, Джули в симпатичном фартучке и с красной помадой в стиле ретро.
Он ошибся. Митчелл видел бездомных, которые выглядели более собранно. На ней были, похоже, поношенные шорты, которым не хватило одной стирки, чтобы превратиться в кучу ниток. А её майка из USC(Университет Южной Калифорнии), вероятно, не была новой даже в колледже. Определенно, под ней не было лифчика.
— Митчелл, — сказала она со слишком широкой улыбкой. — Ты, должно быть, пришёл рано.
— Вообще-то, я опоздал, — сказал он, заставив себя поднять глаза от её груди.
— Ах, да. Ну, я только нанесу последние штрихи на наш ужин, а потом пойду освежусь. Ужин будет готов через несколько минут.
Он надеялся, что под «освежиться» она имела в виду «полностью приведу себя в порядок». Хотя, по правде говоря, эта неряшливая версия Джули была не лишена привлекательности. Он никогда не видел женщину в таком полном беспорядке, и, будь он проклят, если ему не понравилась эта непритязательность. Его бывшие девушки никогда не были застигнуты врасплох без губной помады и уж тем более не выглядели как сиротка Энни.
Он осторожно подошел к беспорядку. Если «ужин» будет готов в любое время до наступления следующего ледникового периода, он продаст свое правое яичко.
— Что, э... что ты готовишь?
Митчелл не был большим знатоком кухни, но он был уверен, что эти крошечные кусочки металла, торчащие из какого-то изуродованного мяса, не были съедобными.
Она проследила за его взглядом и слегка поникла.
— Цыпленок Марсала. Я должна была запечь курицу, но у меня не было рукава для запекания, поэтому я использовала фольгу. Она, гм... она как бы распалась.
— Я вижу, — это выглядело так, будто НЛО сбило кого-то на обочине дороги. — А это? — спросил он, жестом указывая на гору чего-то зеленого и жилистого.
— Лук-порей! — гордо сказала она. — Только что закончила его нарезать.
Взгляд Митчелла упал на лежащий рядом нож, и он увидел, что его кончик был кривым. Возможно, «кромсать» было бы более подходящим словом.
— Джули, — мягко сказал он. — Ты не умеешь готовить, да?
Она откинула прядь волос с глаз, и он впервые осознал, что её волосы — это путаница мягких, пушистых кудрей, а не блестящая прямая версия, которую он видел прошлой ночью.
— С чего ты взял? — спросила она, вытаскивая пробку из бутылки Pinot grigio.
— О, ну я не знаю, — сказал он, стараясь не смотреть на то, как колыхались её груди под футболкой, когда она вытаскивала пробку. — Может быть, из-за коробки с посудой «набор для начинающих» в углу.
Она проследила за его взглядом до того места, где рядом с холодильником стояла недавно открытая коробка с кастрюлями и сковородками.
— Ну, да... я уже давно не занималась готовкой.
Скорее, целую жизнь, подумал он.
— Нужна помощь? — спросил он, принимая бокал вина.
Она слегка просветлела.
— Ты готовишь?
— Ничуть. Я бы сделал то же самое, что и ты, когда отбивала курицу, только у меня не было бы под рукой фольги, чтобы импровизировать. Но у меня есть вот это, — он достал из кармана мобильный телефон и соблазнительно помахал им перед ее носом.
Она потерла нос и нахмурилась.
— Что мы собираемся с ним делать, использовать его для приготовления курицы?
Да поможет Бог, она действительно звучала серьезно.
— Нет. Но я могу набрать номер. Может, закажем... еду?
Брови Джули нахмурились, и она угрюмо пожевала нижнюю губу.
— Я хотела приготовить тебе ужин.
Да, но почему? Это явно не входило в её обычный распорядок свиданий. Возможно, это была ещё одна из ее тщательно продуманных уловок, за которыми ему нужно было следить.
Он обезоруживающе улыбнулся.
— Ну же, дорогая. Покажи Митчеллу свою коллекцию меню на вынос.
Она колебалась всего две секунды, а затем бросилась к ящику в углу и вытащила разноцветную стопку бумаг. Митчелл выбрал одну брошюру, которая выглядела хорошо использованной.
— Tasty Thai?
Десять минут спустя их еда была в пути, а он держал мусорный пакет открытым, пока она закидывала в него свою неудачную попытку приготовления.
— Что это? — спросил он, тыкая в сырой обрубок.
— Чесночный хлеб, — сказала она с тоской в голосе. — Кажется, я сделала его неправильно.
Её лицо было в нескольких сантиметрах от его лица, и он хорошо рассмотрел её кожу. Он сомневался, что она успела нанести хоть немного косметики, но её кожа выглядела гладкой и золотистой.
Калифорнийская девушка. Странно, что эта мысль не вызвала у него прежнего презрения. Его пальцы крепко сжали мусорный пакет, чтобы не протянуть руку и не погладить одну шелковистую щеку.
Пока нет, Форбс. Инстинкт подсказывал ему, что прикосновение к Джули, если у нее нет привычной защиты, будет означать большие неприятности для них обоих.
К тому времени, как они все убрали и сняли наклейки с новеньких сковородок, принесли еду. Митчелл проигнорировал её настойчивое требование есть за её крошечным кухонным столом, и вместо этого занял место на углу её дивана.
— Это немного лучше, чем моя курица, — сказала она с набитым ртом.
— И кто же научил тебя таким убийственным кулинарным способностям? — спросил он. — Твоя мама?
Лицо Джули омрачилось.
— Если бы. Мои родители умерли, когда мне было восемь лет.
Пад-тай(классическое блюдо тайской кухни из обжаренной рисовой вермишели с овощами и ароматным соусом) превратился в пыль во рту Митчелла.
— Боже, Джули, мне жаль. Оба?
Она уставилась вниз на свою лапшу.
— Произошла автомобильная авария. Они ехали на мой балетный концерт. Моя сестра тоже была в машине...
Ее голос прервался, и он начал тянуться к ней, но потом передумал. В конце концов, он едва знал её.
— Все говорили мне, что они умерли мгновенно, — тихо сказала она. — Как будто это как-то улучшает ситуацию для восьмилетнего ребенка. Но это не изменило факта.
Его сердце сжалось при мысли о крошечной, сверкающей Джули в пачке, ожидающей появления родителей, чтобы посмотреть её многократно отработанный танец. Он увидел, что в её глазах блестят слезы, и она быстро моргает, чтобы сдержаться. Он хотел сказать ей, что плакать — это нормально, но для неё это, вероятно, было не так.