Глава 7
Джули уставилась на мигающий курсор на экране своего ноутбука. Может быть, вино поможет. Или кофе. Или шоколад.
Или, может быть, совершенно новая идея для чертовски интересной статьи.
Она занималась этим уже более двух часов, и единственное, чем она могла похвастаться за свои усилия — это нагромождение заметок для статьи, которые читались как дневник обезумевшего подростка.
Он коснулся моей спины и замер. Что это значит?
Он поцеловал меня. Я чуть не упала в обморок.
Я поцеловала его в ответ. Понравилось ли ему?
Он заставил меня бегать. Думаю, мне понравилось.
Потом мы решили заняться сексом. Мне это определенно понравилось.
Она захлопнула ноутбук.
Чушь. Все это было чушью.
Они с Митчеллом встречались уже неделю, и она не знала, в каком направлении вести повествование. Джули действительно думала, что к этому моменту все уже будет готово. Что у нее будет небольшая задорная вступительная фраза о том, что тихие парни — это те, кого нужно остерегаться, а затем она начнет описывать первое свидание, второе свидание, момент, когда его губы встретились с её губами, и как она поняла, что он один из хороших парней.
Она ещё не решила, насколько подробно остановится на более интимных моментах. Конечно, она уберет имя Митчелла — мужчина заслуживал приватности, — но Джули не предполагала, что она захочет сохранить конфиденциальность ради себя самой.
Она попыталась объяснить это Райли, но та насмешливо фыркнула.
— Серьёзно? Костюм с Уолл-стрит не может быть настолько хорош в постели.
О, да, он, черт возьми, мог.
И это было не единственное, что её беспокоило. Этот план с девушкой под прикрытием с самого начала был на грани того, что порядочные люди не должны этого делать. Теперь, когда она была в самом разгаре операции, она едва могла смотреть мужчине в глаза, не желая унижаться и извиняться.
Но она не могла отменить операцию. Не сейчас. Не после того, как Грейс подслушала, как Келли преподносила свою статью Камилле. Это была её статья.
Ей просто хотелось, чтобы она могла сделать это, не втягивая в это Митчелла.
Все шло не так, как планировалось. Она рассчитывала просто терпеть его. Она полагала, что пока он не нарушает ничего из её списка «категорически нельзя», она сможет перетерпеть месяц притворства. Как и ожидалось, мужчина, знающий толк в Уолл-стрит, не имел никаких серьезных недостатков. Он не был жесток к животным, женщинам или старикам; он не жевал с открытым ртом; и он не использовал слово «детка». Не было ничего, что могло бы не понравиться.
Ей просто хотелось, чтобы он ей не нравился. Хотелось, чтобы он не смешил её, когда она этого не ожидала. Ей нравилась странная радость на его лице в середине пробежки (хотя она всё ещё не понимала этого). Нравилось, что он снимал свой костюм и надевал джинсы и футболку, как только заканчивал свой рабочий день. Нравилось, что иногда он позволял ей снять с себя костюм.
Ей нравилось, как он целуется. Нравилось, как он делает другие вещи. Действительно нравилось.
Однако все это нисколько не помогло её статье. Весь смысл этой маленькой шарады заключался в том, чтобы проследить, как свидание переходит в нечто большее. Проблема была в том, что оказалось чертовски трудно разглядеть лес за деревьями, когда ты находишься посреди этого проклятого леса.
Может быть, всё образуется, если она будет продолжать в том же духе.
Или нет.
Джули отложила ноутбук и подошла к холодильнику. Ничего. Там был обезжиренный йогурт, но насколько хорош йогурт против статьи, которая никак не на пишется сама, и мужчины, которого она не могла понять? На дне не было даже фруктов.
Она постучала пальцами и оглядела свою квартиру. Ее взгляд упал на горячий романтический роман на журнальном столике. Она прочла половину. Она должна закончить его. Вот только... она была не в настроении.
Она взглянула на телевизор. Она могла досмотреть свои передачи. Прошло уже несколько недель, и должно было быть что-то хорошее. Неа. Настроения для этого тоже нет.
Прогулка? Нет.
Тренажерный зал? Точно, нет.
Вздремнуть? Не устала.
Она могла бы позвонить девочкам, но Райли была во Флориде, навещала родителей, а Грейс и Грег гостили у друзей в Хэмптоне на выходные.
Да ладно, Грин, не то, чтобы у тебя не было миллиона поручений, которые ты могла бы выполнить, или дюжины друзей, с которыми нужно встретиться.
Джули прислонилась к дверце холодильника и посмотрела правде в глаза. Она хотела увидеть Митчелла. Не для того, чтобы улучшить свои заметки, не для того, чтобы изучать его, не для того, чтобы что-то анализировать. Она просто скучала по нему.
Она зарычала и начала расхаживать по кухне. Все было совсем не так, как должно было произойти. Она должна была быть спокойной, отстраненной, наблюдательной, а не жаждать его звонка и компании.
И ты только вчера вечером его видела, жаловалась одинокая девушка внутри неё. На данном этапе отношений одного итальянского блюда должно быть более чем достаточно, чтобы продержаться до выходных.
Джули замерла. Опять это слово. Отношения.
Зазвонил её мобильный телефон, лежавший на тумбочке на зарядке, и она, едва не преодолев звуковой барьер, нырнула за ним.
Она взглянула на входящий номер и почувствовала, как по её лицу расползается глупая ухмылка.
Это был он.
Она подняла трубку и глубоко вздохнула. Веди себя спокойно, веди себя спокойно. Притворись, что ты занята чем-то другим, а не тратой кислорода.
— Привет! — она закатила глаза от своего перевозбужденного тона.
Молодец, Грин. Очень круто.
Он издал низкий, удивленный смешок.
— Ты ожидала кого-то другого? Не думаю, что кто-то когда-либо был так счастлив получить от меня телефонный звонок.
— Я... Я ждала звонка от доктора, так что я немного на взводе, но приятно слышать и тебя тоже.
Она провела рукой по лицу и в отчаянии закрыла глаза. Кто, черт возьми, так радуется звонку от врача?
— Кто, черт возьми, так радуется звонку от врача?
Ее глаза распахнулись. Вот. Это было то, что она могла добавить в свою статью. Признак того, что дела продвигаются: вы думаете одинаковыми предложениями.
— Да, ну... Я жду некоторых важных результатов.
— В субботу? Всё в порядке?
— О, да, просто профилактическое обследование, — солгала она.
На самом деле никакого обследования не было. Даже обычный прием у врача не был запланирован в ближайшие нескольких месяцев. Джули с ужасом посмотрела на себя в зеркало. Заткнись уже.
— Так чем занимаешься? — спросила она, надеясь, что он просто пропустит мимо ушей неуместное и смутно тревожащее упоминание о враче.
— Особо ничем, только что вернулся с пробежки, — он сделал паузу. — Я скучал по тебе.
Джули безуспешно пыталась подавить теплый прилив удовольствия от его слов. Сегодня утром она решила не присоединяться к нему на пробежке, в основном потому, что посчитала, что нужно двигаться медленно. А также потому, что её подколенные сухожилия всё ещё не восстановились после смертельной пробежки на прошлой неделе.
— У тебя есть планы на вечер? — спросил он.
Скажи ему, что ты занята. Еще слишком рано встречаться каждый вечер недели. Скажи ему...
— Неа, кикаких планов.
Идиотка.
— Как ты относишься к опере?
Мысли покинули голову Джули. Как вообще кто-либо моложе шестидесяти лет относился к опере? Полностью и абсолютно не в восторге, вот как.