— Никогда не была.
— Хочешь изменить это?
Не особо.
Но что если бы это означало пару часов, проведенных рядом с Митчеллом?
Она плюхнулась обратно на кровать, в самом лучшем настроении за весь день.
— Итак, Уолл-стрит, что именно такая женщина, как я, могла бы надеть в оперу?
***
Джули уже бывала в оперном театре. Богатые, модные люди любили ходить в Метрополитен-оперу.
Но быть в оперном театре и смотреть настоящую оперу? Совсем другое дело. Начнем с того, что опера была чем-то кошмарным. Митчелл предупредил её, что это приобретенный вкус, но он не предупредил её о том, что это будет шок.
Тем не менее, она была вынуждена признать, что в такой величественной, стильной жизни есть что-то особенное.
Только из-за одних вечерних платьев вечер стоил того. Да, вечерние платья. В двадцать первом веке. Это было чудесно.
— Я никогда не видела столько красивых платьев, — пробормотала она в антракте, наклонившись над балконом, чтобы понаблюдать за людьми.
Его пальцы скользили по её обнаженным лопаткам.
— Мне больше всего нравится твоё платье.
Джули посмотрела вниз. Она действительно выглядела неплохо. В её шкафу не было ничего достойного Марии Антуанетты, а времени на походы по магазинам не было, поэтому она достала свой старый добрый наряд. Изумрудно-зеленый шелк без бретелек всегда казался ей созданным специально для неё. В нем она всегда чувствовала себя красивой. Но сегодня она не была уверена, что именно делало её красивой: платье или то, что Митчелл всю первую половину выступления тайком разглядывал её декольте, вместо того чтобы следить за сценой.
— Ну и что ты думаешь о своем первом знакомстве с оперой? — спросил он, обхватив рукой спинку её сиденья.
— Ну, я не могу сказать, что планирую стать владельцем абонемента в ближайшее время. Тут немного... напряженно. Но мне нравится сама идея.
Мне нравится компания — вот что она хотела сказать.
Он кивнул.
— Это не моё самое предпочтительное развлечение тоже. Но мой босс предложил мне билеты с таким благоговейным нежеланием, с какой человек просит отдать своего первенца, так что я решил, что лучше согласиться.
Она посмотрела на него через плечо, положив обе руки на перила. Она одарила его медленной, сексуальной улыбкой.
— Что ж, я рада, что ты выбрал меня.
Он фыркнул.
— Ну вот, опять ты за своё. Я думал, мы уже прошли этот этап.
Она снова улыбнулась, на этот раз по-настоящему.
— Я не могу терять хватку, понимаешь? Должна сохранять свои навыки флирта свежими для следующего парня.
Его улыбка ускользнула с его лица, и Джули захотелось закрыть рот рукой. Она должна была знать, что этого говорить не стоит. Ссылаться на своего следующего парня, как будто это неизбежность, было признаком интрижки, а не серьезных отношений. Он убрал свою руку, и она с досадой прикусила губу. Проклятье.
Желая избежать его пронзительного взгляда, она вернулась к наблюдению за людьми. Она издала тихий звук.
— Посмотри на эту пару в джинсах, футболках и кроссовках. Грязных кроссовках. Неужели они не понимают, что теряют смысл вечера?
— Да, уверен, что это не имеет никакого отношения к музыке и имеет полное отношение к одежде зрителей, — сказал он, наклонившись вперед, чтобы посмотреть, куда она смотрит.
Он взглянул в указанном ею направлении и замер.
— Ты их знаешь? — спросила она.
— Не их. Женщину, стоящую за ними, — сказал он.
Взгляд Джули переместился на его профиль. Такого тона она от него еще не слышала. Сердитый? Раздраженный? Нервный?
Она проследила за его взглядом, пытаясь понять, кто привлек его внимание. В этот момент рыжеватая блондинка в длинном черном платье повернулась и посмотрела вверх, словно почувствовав чей-то взгляд, устремленный ей в спину. При виде Митчелла её губы раздвинулись, а затем расплылись в широкой улыбке. Взгляд женщины переместился на Джули, и её улыбка исчезла.
А. Значит, вот так вот. Бывшая.
Женщина коснулась руки своего старшего спутника, и он тоже поднял голову и помахал рукой. Джули ахнула, когда хорошо рассмотрела его лицо.
— Разве это не сенатор Блейк?
— Ага, — сказал Митчелл, выглядя скорее раздраженным, чем удивленным.
Рыжеволосая женщина поманила его суетливым шевелением пальцев.
— Черт, — пробормотал он. — Я должен пойти поздороваться.
— Сейчас? — удивленно спросила Джули. — Разве визг, э-э, пение не начнется снова?
— Нет. Эти антракты утомительно длинные. У меня много времени. К сожалению.
Джули не пропустила, что он сказал у меня, а не у нас.
— Хочешь, чтобы я пошла с тобой?
Его выражение лица сказало всё: Не очень. Но потом он взглянул на рыжую, которая смотрела на него с тоской. Митчелл вздохнул.
— Вообще-то, может быть, всё будет проще, если ты пойдёшь.
— Чтобы тебя не съели заживо? — спросила она, когда он вывел её из ложа и повел к искусно изогнутой лестнице.
— Поверь мне, Эвви не из тех, кто может съесть кого-то живьем.
— Эвви?
— Эвелин Блейк. Моя бывшая. Возможно, я забыл упомянуть, что она дочь сенатора.
Джули присвистнула.
— Ты встречался с дочерью сенатора? Должно быть, ты чувствуешь себя со мной так, будто ты житель трущоб.
Митчелл бросил на неё быстрый взгляд.
— Признаю, Эвелин не обладала твоими кулинарными способностями.
— Я была бы рада предложить ей пару уроков, но, судя по всему, мне не стоит ждать от неё браслета дружбы в ближайшее время.
— Что, черт возьми, такое браслет дружбы? — пробормотал Митчелл, таща её к тому месту, где они видели Эвелин и сенатора на первом этаже.
Она заметила, что он точно знает, куда идет, и какой комплект закрытых штор принадлежит Блейкам.
Ты ведь не в первый раз в этом цирке, не так ли?
— Митчелл! — вздохнула Эвелин, подавшись вперед с вытянутыми руками.
Джули внезапно захотелось подойти к нему ближе, и этот собственнический порыв был настолько чуждым и смущающим, что она исправилась и сделала два огромных шага в противоположном направлении.
Она пожалела о своем движении назад, как только Эвелин шагнула вперед и обвила своими худыми руками шею Митчелла, обняв его долго, протяжно.
— Я так рада тебя видеть, — сказала она мягким, задыхающимся голосом.
Джули почти поморщилась от выражения лица другой женщины. С таким же успехом она могла крикнуть: Возьми меня обратно и позволь мне родить твоих скучных детей.
Митчелл прочистил горло и бросил взгляд на Джули.
— Эв, это Джули Грин.
— О! — сказала Эвелин, как будто только сейчас заметила, что Митчелл вошёл с другой женщиной.
Она медленно повернулась лицом к Джули. Ее васильково-голубые глаза скользнули по Джули в тонко снисходительной манере, жест был настолько кратким и хорошо выполненным, что любой мужчина не заметил бы в нем стервозности. Но Джули заметила.
Она ответила тем же. Если бы кто-то попросил её набросать женскую версию Митчелла, она бы выглядела примерно так. Черное платье длиной в пол, на одно плечо, было модным и в то же время консервативным. Длинные волнистые волосы цвета клубничного блонда были женственными, но не откровенно сексуальными. У неё были прямые, ровные черты лица и худое, мальчишеское тело.
Единственное, что в ней было интересного, это её глаза, которые стали ледяными, когда увидели Джули.
— Мисс Грин, — сказала Эвелин, протягивая костлявую руку.
Она не сделала необходимого шага, чтобы сократить расстояние между ними, и Джули пришлось сделать движение, чтобы пожать ей руку.
Вместо этого Джули повторила жест Эвелин, вытянув руку, не двигая ногами, так что между их вытянутыми пальцами оставалось расстояние в 30 сантиметров. Джули показалось, что она услышала, как Митчелл закашлялся от испуганного смеха.