— Здравствуйте, дамы, — сказал Митчелл. — Я как раз собирался уходить.
Грейс посмотрела на его нетронутый завтрак и прикусила губу. Джули знала, что ее манеры враждуют с тем провозглашением конца света, которое она пришла сделать.
— Нам нужно поговорить с девочками, — наконец сказала Грейс. — Извини, что прогоняем тебя.
Чёрт. Джули была уверена, что манеры Грейс победят, и она настояла бы на том, чтобы Митчелл доел свой завтрак. Если она его прогоняет, то ситуация действительно плачевная.
Он понимающе улыбнулся и взял со стола ключи и бумажник, а затем наклонился, чтобы быстро поцеловать Джули в щеку.
— Я позвоню тебе.
— Хорошо, — сказала она, заставив себя улыбнуться.
Он повернулся, чтобы уйти, и она в порыве схватила его за рукав. Он с любопытством посмотрел на нее.
— Что случилось?
Ее глаза скользнули по его утешительному лицу, и ей захотелось зарыться в него и укрыться от любой бури, которая вот-вот разразится. Он мягко улыбнулся, его глаза светились теплом, и она знала, она знала, что это был последний раз, когда она видела это выражение.
— Ничего, — сказала она, ее голос надломился. — Хорошего дня.
Скажи ему, что любишь его.
Вместо этого она отпустила его.
Джули долго стояла, глядя на закрытую дверь, прежде чем наконец повернулась лицом к своим подругам.
— Все плохо? — спросила Джули, не зная, с чем они имеют дело, но все равно готовясь.
Грейс медленно достала газету из своей огромной сумки.
— Это хуже, чем плохо.
Она расстелила газету на столе, и Джули настороженно приблизилась, следя глазами за пальцами Грейс, когда Райли обхватила ее за талию.
Ее глаза нашли заголовок.
Нервная пульсация в ее голове полностью исчезла, сменившись смертельным звоном, когда она прочитала его снова. И еще раз.
Потом она прочитала его вслух.
— «Продажность: Как Далеко Зайдёт Журналистка Из Журнала Шпилька Ради Сенсации». О, Боже, — прошептала она, проводя пальцами по надписи, не желая в это верить. — Как?
— Аллен Карсонс, — прошипела Грейс, имея в виду бывшего мужа Камиллы и ненавистника Шпильки. — Но как он узнал о твоей истории, я не знаю.
Джули подозревала, что знает.
— Дальше будет хуже, — мрачно сказала Райли, перевернув страницу.
— Как это может стать хуже? — спросила Джули, ее голос был на десять октав выше обычного.
Райли начала читать.
— Коварная, беспринципная мисс Грин не знает, что у ее жертвы были свои гнусные причины, чтобы позволить себе попасть в ее неискреннюю паутину. Продолжение будет завтра.
— Какая никудышная журналистика, — с отвращением сказала Грейс. — Беспринципность, гнусность и коварство в одном предложении. Как будто он читает тезаурус в туалете.
У Джули голова шла кругом.
— Продолжение следует? — прошипела она. — Это «Нью-Йорк Трибьюн», а не финал сезона какой-нибудь телевизионной мелодрамы.
— Но это финал. И это мелодрама, — с сожалением сказал Райли.
Джули выхватила газету и еще раз перечитала последний абзац. Что это значит, что у Митчелла были свои причины? Он был слишком прямолинеен, чтобы играть в игры.
Конечно, это был просто Аллен Карсонс, пытающийся получить эксклюзив на две части. Так и должно было быть.
Но что, если это не так? Что, если она не единственная, кто разыгрывает спектакль?
С помощью Грейс она опустилась в кресло, опустив голову на ладони и пытаясь думать.
— Мне нужно поговорить с Митчеллом.
Грейс погладила ее по волосам.
— Может быть, тебе стоит подождать, пока выйдет вторая часть, чтобы ты знала, с чем имеешь дело.
Джули подняла голову.
— Нет. Если там есть что сказать, я хочу услышать это непосредственно от него. Это меньшее, что мы должны друг другу на данный момент. Я просто надеюсь, что смогу поймать его до того, как он прочитает этот мусор, — сказала она, кивнув на газету.
— Если повезет, он не читает «Трибьюн». Он похож на парня, что читает «Таймс». У тебя может быть немного времени.
Джули рассеянно кивнула. Где-то в глубине души ей хотелось умереть. Но ближе к поверхности кипел гнев. И она точно знала, куда его направить.
— Лучше бы у меня было время, — пробормотала она, направляясь в спальню, чтобы переодеться. — Потому что сначала мне нужно сделать чертовски важную остановку.
Глава 15
Митчелл нажал повторный набор в четвертый раз.
— Ну же, возьми трубку, сукин сын, — пробормотал он.
— Чувак. Скажи мне, что это за ситуация с повторным набором номера. Сегодня воскресенье.
Митчелл резко выпрямился при звуке голоса Колина. Наконец-то.
— Чувак, я знаю об этом. Нам нужно поговорить.
Короткая пауза.
— Ладно, поговорим.
— Не по телефону. Мне нужно увидеть тебя лично, — ему нужно было посмотреть в глаза Колину и очень, очень ясно выразить свою позицию.
— Да ладно, чувак, я собираюсь пригласить женщину на поздний завтрак. Она уже несколько дней меня об этом просит.
Тот факт, что у Колина была женщина, удивил Митчелла. То, что Колин назвал ее «женщиной», не удивило.
Митчелл посмотрел на свои часы.
— Ни одна приличная закусочная не работает раньше одиннадцати. Дай мне пятнадцать минут.
Колин издал жалобный вздох, и Митчелл понял, что любопытство борется с неудобством.
— Пожалуйста, — наконец сказал Митчелл.
— Ладно, хорошо, но ты приедешь ко мне.
— Договорились, — сказал Митчелл. — Ты живешь на улице Парк, верно? Это недалеко от моего дома.
— Меня нет дома.
Митчелл снова откинулся назад.
— Где ты?
— У моей женщины. Она живет в Виллидже.
Чёрт. Митчелл только что уехал оттуда.
— Не могли бы вы развернуться, пожалуйста? — пробормотал Митчелл своему таксисту. — Планы изменились.
Таксист выглядел раздраженным, но он сделал первый поворот налево и направился обратно на юг. Митчелл назвал адрес, который ему назвал Колин.
— Спасибо, Колин, — сказал он.
— Только побыстрее, — тихо сказал Колин. — Она злится, пока не получит свою мимозу.
— Звучит мило, — пробормотал Митчелл и повесил трубку.
Ему нужно было забыть об этом дерьме с пари, чтобы двигаться дальше с Джули. Впервые он понял, что отношения не имеют ничего общего с совместимостью, взаимными целями или общими интересами в кино. И любовь не измерялась днями, проведенными вместе, или разговорами о любви.
Любовь просто была. Любовью была Джули.
И не только сегодня, или завтра, или в ближайшем будущем. А на всю жизнь, как бы безумно это ни звучало.
Но если годы работы на Уолл-стрит и научили его чему-то, так это тому, что интуиция имеет значение. Даже если здравый смысл подсказывал ему, что есть риск, даже если практичность говорила ему, что он знает кого-то всего месяц, иногда интуиция подсказывала, что лучше.
И его чутье определенно говорило ему, что он хочет провести всю жизнь со счастливой, но хрупкой женщиной, которая перевернула его жизнь своими солнечными улыбками.
И будь он проклят, если рискнет потерять ее ради билетов на бейсбол.
Митчелл постучал в дверь по указанному Колином адресу и с облегчением отметил, что дверь открыл сам Колин, а не изнеженная примадонна.
Он присвистнул, когда вошел внутрь. Снаружи дом выглядел как обычный особняк, но внутри определенно пахло деньгами. По нью-йоркским меркам, помещение было огромным, и все — от паркетных полов до современного термостата на стене — говорило о недавнем ремонте.
— Семейные деньги, — сказал Колин в качестве объяснения. — Ее мама — глава одной из этих огромных косметических корпораций или что-то в этом роде.
Митчелл не мог перестать оглядываться по сторонам. Конечно, это был не настоящий Пикассо.