— Нет, я просто говорю, что ты планируешь обручаться с каждой женщиной, которую целуешь. Тебе нужны отношения, которые не заканчиваются тем, что вы выбираете обои.
— Так может мне просто нанять робота? Все женщины хотят выбирать обои. Это то, чем они занимаются.
Колин покачал головой.
— Дела с тобой еще хуже, чем я думал. Как насчет этого — мы находим женщину в этом самом здании, чтобы она стала нашей подопытной. Ты завлекаешь её своей большой зарплатой и привлекательной внешностью. Затем ты сводишь её как минимум на пять свиданий. Что вы будете делать на этих свиданиях, зависит от вас. Но ты не должен привязываться.
— И как мы это определим?
Колин задумался на секунду.
— Как насчет того, чтобы на ежегодный пикник Роба в конце лета, где обязательно нужно явиться с парой, ты привел другую женщину. Тем самым ты докажешь, что смог отпустить нашу подопытную.
Митчелл уставился на него.
— Как ты доучился до третьего класса? Это самая нелепая идея со времен создания реалити-шоу.
Колин пожал плечами.
— Мои билеты на полсезона говорят, что ты не сможешь этого сделать. Что ты не можешь встречаться с этой женщиной пять свиданий подряд, а потом всё отменить. Я абсолютно гарантирую, что ты найдешь способ убедить себя, что она та самая, и приведешь её на пикник.
Каждая фибра его существа восставала против этой идеи. И все же...
— Принимаю вызов.
Глаза Колина выпучились.
— Ты принимаешь его?
— Я только что сказал, что да.
— Подожди, а что я получу, если ты проиграешь?
— Ты думаешь об этом только сейчас?
— Ну, я не думал, что ты согласишься, — сказал Колин с невинностью вечно недальновидного человека.
— Ладно, хорошо. Чего ты хочешь? Денег? Поездку в Вегас?
— Твой офис.
Митчелл уставился на него.
— Что значит «мой офис»?
— Я хочу обменяться офисами.
— Зачем? Они совершенно одинаковые. Тот же размер, тот же этаж...
Колин покачал головой.
— Из твоего видна статуя Свободы. У меня вид на здание.
— Поверь мне, статуя — это маленькая точка от моего офиса. Почему бы тебе просто не сесть на паром, если ты хочешь её увидеть?
Но у Колина был упрямый язык, и Митчелл сдался. Ему было наплевать на вид из его кабинета. Не то чтобы это имело какое-то значение — Митчелл не собирался проигрывать.
— Ладно, хорошо, — сказал Митчелл. — Я встречаюсь с девушкой и бросаю её, я получаю билеты на «Янкиз». Если я сойду с ума и попытаюсь приковать её к себе на веки вечные, ты получишь мой офис.
Колин протянул руку, выглядя до смешного взволнованным.
— Не забудь — если ты выиграешь, ты получишь билеты и свои яйца обратно.
Да. Вот и всё.
— Я всё еще не понимаю, зачем ты это делаешь. Мой офис не так уж и хорош.
Колин пожал плечами.
— Что я могу сказать? Мне очень быстро становится скучно.
Спору нет.
— Так кто же эта счастливица?
Колин поднял палец и стал жевать лёд из своего напитка.
— Я уже всё решил, — он указал на другой конец комнаты.
Митчелл последовал его жесту.
— Грейс Брайтон? Разве она не встречается с Грегом?
Он почувствовал небольшой прилив возбуждения. Он никогда не приставал к несвободной женщине, но если Грейс и Грег расстались, это было совсем другое дело. Грейс всегда нравилась ему. Она была милой, утонченной... Митчелл нахмурился. И совсем не подходила для интрижек. Может быть, Колин играл в жёсткую игру — сводил его с женщиной, у которой были те же цели в долгосрочных отношениях, что и у него.
— Нет, не Грейс, идиот. Джули. В розовом платье.
Митчелл окинул взглядом незнакомую блондинку.
— Кто она?
— Джули Грин? Одна из девушек Шпильки?
— Шпильки? В смысле туфля?
— Боже, тебе нужно больше выходить на улицу. Не туфля. Журнал. Джули Грин, Грейс Брайтон и Райли МакКенна — практически лица издания. На светских страницах их называют «Свидания, Любовь и Секс». В частном порядке я думаю о них как о «Целуй, обнимай и трахай».
Митчелл поморщился.
— Ты отвратителен.
— Правда. Но эта девушка все равно идеально подходит для наших целей. Джули живет для беззаботных свиданий. Каждую вторую неделю у неё другой парень. Я знаю пару её бывших, и ни один из них не сказал о ней ни одного плохого слова, кроме того, что она расставалась с ними после нескольких свиданий. Никакой драмы, никаких ожиданий драгоценностей...
Митчелл посмотрел на неё внимательнее. Она была привлекательна в предсказуемом, производственном смысле. Она выглядела так, словно калифорнийский шик столкнулся с заповедником Восточного побережья и всё пошло не так. Её розовое платье прилично спадало до колен, но слишком плотно облегало бедра, чтобы быть утонченным. А её беспорядочные светло-коричневыми волосы были с желтыми прядями. Он ненавидел такие волосы. Женщины должны либо придерживаться своего естественного цвета (который в случае мисс Грин, вероятно, был мышино-коричневый), либо красить его и принимать свой статус крашенной блондинки. Эти цветные полоски — как их называли женщины? Высветления — были просто чертовски очевидны.
Джули откинула голову назад и рассмеялась, не обращая внимания на то, что несколько человек повернулись и уставились на неё. Губы Митчелла сжались от неодобрения. Никакой утонченности. Совсем не его тип.
Это означало, что ему не грозит опасность оказаться слишком вовлеченным.
Он передал Колину свой стакан и слегка поправил очки, сопротивляясь желанию улыбнуться. Пари было слишком легким, и он практически чувствовал вкус пива на стадионе «Янкиз».
Глава 4
Джули была готова подойти к Митчеллу Форбсу.
Была абсолютно готова.
Даже взволнованна.
Только сначала ей нужно было сделать небольшой крюк.
В бар.
— Никогда не стоит недооценивать силу жидкой храбрости, — сказала она, отгоняя Грейс.
— Почему я не могу смотреть? — ныла Грейс.
— Я никогда не делаю свою лучшую работу при зрителях, — возвышенно сказала Джули.
— С каких это пор? Ты любишь зрителей.
Джули поджала губы. Не сейчас. У Джули не было ни малейшего представления о том, что ей делать дальше. Обычно она полагалась на свою интуицию, но в данном случае ничего не казалось правильным. Ее стандартные флиртующие подходы казались слишком откровенными. Такого мужчину, как Митчелл Форбс, нужно было уговаривать и утончать, а не демонстрировать декольте и трепетать ресницами.
Когда Грейс неохотно удалилась, дав ей строгое указание позвонить и всё рассказать, как только она поговорит с Митчеллом, Джули встала в очередь в баре. Хм, мартини или вино, мартини или вино, мартини или...
— Могу я угостить тебя выпивкой?
Джули оторвала взгляд от подноса с оливками, стоявшего перед тремя людьми, и повернулась в сторону незнакомого голоса.
— Я... о!
В смысле О, черт.
Может быть, подойти к Митчеллу Форбсу будет не так уж сложно, в конце концов.
Он уже нашел её.
— Напитки бесплатные, — пролепетала она.
Он отвернулся.
— Я знаю. Это была шутка.
Джули покраснела. Шутка? Это была шутка? Она ни за что не смогла бы терпеть псевдо-отношения с этим парнем. У него было чувство юмора как у кренделя. Но все же...
— О! Забавно, — сказала она с широкой ухмылкой и ярким смехом.
Он слабо улыбнулся.
— Неправда.
И тут она немного растаяла, потому что, черт возьми, у Митчелла Форбса были милейшие маленькие ямочки на каждой щеке. Это смягчало его строгий вид.
Хотя, если честно, вблизи он был гораздо интереснее, чем с другого конца комнаты. Конечно, полоски были не в меру безвкусными, но сам костюм был идеально подогнан под удивительно широкие плечи. Он был слишком мускулист, чтобы быть жилистым. В нем чувствовалась энергия, как будто он всегда хотел двигаться, и только благодаря жесткому самоограничению ему удавалось оставаться неподвижным.