Уже через мгновение дверь за врачом захлопнулась.
Глава 30
Женщина, которая ценит удовольствие, испытывает огромную радость от мужского энтузиазма.
... Книжная лавка охвачена огнем. Дверь в коридор всего в нескольких футах от нее. Клубы дыма рвутся во все щели, а грубые доски пола обжигают босые ноги. Вдруг чьи-то руки схватили ее за запястья. Потом кто-то стал гасить загоревшийся подол ее одежды. Майкл.
И вновь, как это уже бывало, ужасающая сцена уступила место другой картинке – большой луг, пестреющий полевыми цветами. Майкл стоит посреди луга и держит ребенка с такими же, как у него, синими глазами. Маленький мальчуган с черными волосами и радостной улыбкой вырывается из рук отца и бежит ей навстречу, а за ним – девочка с каштановыми волосами.
«Посмотри, мама!» Дети перебегают от цветка к цветку, как трудолюбивые пчелы. Они нарвали букет цветов – такой огромный, что их детские ручонки едва удерживают его, и бегут к ней, оставляя за собой в этом цветочном половодье тропу примятых растений... Звук смеха – и их лица исчезают, растворяются в серой дымке...
Маргарет заморгала и открыла глаза. В комнате стояла полная тишина. Судя по солнечным лучам, проникавшим сквозь щели в портьерах, было позднее утро. Майкл спал на стуле возле кровати. Голову он уронил на матрас и даже во сне тянулся к ней рукой, словно пытался защитить ее.
Маргарет зашевелилась, но резкая боль в правом плече заставила ее замереть на месте. Она медленно ощупала повязку, пытаясь определить, какого размера рана. Последним, что запечатлелось в ее памяти, была рука кучера с пистолетом. Стало быть, ее ранили.
Маргарет снова посмотрела на Майкла. Похоже, с ним все в порядке – мысль о его возможном ранении мгновенно пришла ей в голову. Ребенок?!
Откинувшись на подушки, Маргарет закрыла глаза и положила руку себе на живот. Нет, болело лишь перевязанное плечо. Наверное, с ребенком все в порядке. Наверняка, если бы с ним что-то случилось, она испытывала бы дискомфорт или боль в животе.
Маргарет вновь подняла веки и встретилась глазами со взглядом Хоторна.
До сих пор она видела графа Монтрейна только безупречно одетым. Его рубашки всегда были чистыми и отутюженными, на брюках никогда не было ни единой. складочки. Маргарет ни разу не замечала чернильного пятна на его пальцах или пыли на его сапогах. Но в это утро его одежда была в полном беспорядке. Впрочем, в таком виде он казался еще более привлекательным.
– Как ты себя чувствуешь? – хриплым спросонья голосом спросил он. Его руки потянулись к жене, он прикоснулся к ее ноге, словно хотел физически ощутить ее близость.
Вместо того чтобы ответить мужу, Маргарет задала ему свой вопрос:
– Как ребенок?
– По словам доктора, все в порядке, – поспешил успокоить ее Хоторн. – А как ты?
– Что-то неважно, – призналась Маргарет. – Кажется, я немного расклеилась.
– Думаю, ты немного преуменьшаешь, – покачал головой Хоторн.
Маргарет кивнула.
– Почему у меня такое странное ощущение? – спросила она. – Голова кружится так, будто еле держится на плечах.
– Доктор прописал тебе что-то от боли, – ответил Хоторн.
Маргарет откинулась на подушки – как ни странно, она безмерно устала от этого короткого разговора. Однако мучившие ее вопросы гнали сон прочь.
– Кто мог это сделать, Майкл?
Взяв ее руку в свою, Монтрейн принялся внимательно рассматривать каждый палец.
– У тебя в прошлом остались какие-то тайны, Маргарет? – спросил он. – Есть ли кто-то, кто хотел бы причинить тебе вред?
– Никто, кроме Сары Харрингтон, – пытаясь улыбнуться, промолвила Маргарет. – Но я считаю, что ты нагнал страху на нее и ее сестру, так что они теперь и не пикнут.
Монтрейн терпеливо ждал.
– У меня нет тайн и секретов, Майкл. – Она села и тут же почувствовала, как в голову ударил жар. – Моя единственная тайна состоит в том, что я читала «Записки» Августина X, но я уже рассказала тебе об этом.
– Сомневаюсь в том, что чтение даже этой книги можно признать большим смертным грехом. – Быстрая улыбка осветила его лицо, мгновенно прогнав следы усталости.
– Не знаю... – проговорила Маргарет задумчиво и снова улеглась на подушки. – Порой мне казалось, что читать произведение этого Августина весьма рискованно для дамы... – Она помолчала, а затем добавила: – А до этого я жила самой обычной жизнью.
Монтрейн улыбнулся – очень рассеянно, как показалось Маргарет, продолжая изучать ее руку. Ей стало любопытно, действительно ли он видит ее или просто смотрит на руку, погруженный в собственные размышления.