Мартиника сдержала улыбку.
— Это никогда не может быть ужасным, Зи, — ответила она. — Только не с правильным мужчиной. — Но она ошибается. Это может стать ужасным — если правильный мужчина не будет желать ее.
— Мне жаль, что твоя матушка покинула нас, — тихо проговорила Ксантия. — Боюсь, что я не лучший советчик в сердечных делах.
— Но это не сердечные дела. — Мартиника попыталась не выглядеть озлобленной. — Это дело целесообразности. Ротуэлл искал способ избавиться от меня, а я по глупости подсказала его ему.
Ладонь Ксантии обхватила ее предплечье.
— Все далеко не так, Мартиника, — прошептала она. — Ты не знаешь, о чем говоришь. Киран очень серьезно относится к своим обязанностям — а к тебе более серьезно, чем к другим.
В этот раз улыбка Мартиники вышла горькой.
— Но именно в этом и смысл, Ксантия, — негромко произнесла она. — Это все, чем я являюсь для него. Просто обязанностью.
— Мартиника, жаль, что я не могу объяснить тебе…
Девушка снова покачала головой.
— Едва ли это имеет значение. — Она быстро переменила тему. — Говорят, что Сент-Врейн завел роман со своей мачехой. Это правда? В самом деле?
Румянец на лице ее тети стал гуще.
— Помимо всего прочего, я полагаю, — призналась она. — Они сбежали вместе. Кажется, разразился ужасный скандал. Мы узнали всю правду только недавно.
— Неужели никто не собирался рассказать мне?
Ксантия кивнула.
— Киран обдумывал это, — признала она.
Мартиника расправила плечи.
— Жаль, что он этого не сделал, — тихо заявила она. — Миссис Эмброуз наслаждалась тем, что застала меня врасплох.
— О! — негромко воскликнула Ксантия. — О, как отвратительно!
Мартиника повернулась, чтобы уйти, но практически натолкнулась на Джастина, который возвращался с террасы. Он легко поймал ее за локти, пристальный взгляд его голубых глаз вгляделся в ее лицо.
— Мартиника, моя дорогая, что такое? Кто-то тебя расстроил?
Мартиника поджала губы и покачала головой.
— Приходи ко мне сегодня, Джастин, — прошептала она. — Я не могу выносить это… это ужасное расстояние между нами. Я… я нуждаюсь в тебе. Пожалуйста.
И, не дожидаясь его ответа, она выскользнула из его рук и направилась наверх, в свою постель.
Он пришел в темноте, спустя много времени после того, как все в доме замерло. Джастин проскользнул в ее комнату, словно едва слышный вздох, и немедленно подошел к кровати. Она ощутила его присутствие с уверенностью любовницы и проснулась, хотя уже давно перестала ждать его.
— Джастин? — прошептала девушка, садясь и убирая волосы с лица. — О, Джастин, я так рада видеть тебя.
Сегодня ночью она намеренно не задернула портьеры, впустив лунный свет. В сумраке она наблюдала, как Сент-Врейн усаживается на кровать. Он обнял ее и прижался щекой к ее щеке.
— Боже мой, должно быть, я сошел с ума, — проговорил он. — Что насчет твоей тети? Она спит?
— Довольно крепко, как и всегда, — ответила Мартиника. — Она ничего бы не узнала и в прошлый раз, если бы не вмешательство миссис Эмброуз.
Теперь голова Джастина лежала на ее плече, его дыхание обдавало теплом изгиб ее шеи.
— Мне нужно было увидеть тебя, Мартиника, — прошептал он. — Я… я собирался держаться от тебя подальше. Но, признаюсь, я не смог.
— И ты дал обещание, — напомнила она ему. — Ты не похож на человека, который отступает от своего слова.
— Никогда, — тихо согласился он. — Даже в тех случаях, когда мне, возможно, следовало это сделать.
Несмотря на сумрак, Мартиника закрыла глаза и повернулась к нему лицом. Он поцеловал ее, на что она и рассчитывала, долгим и томным поцелуем, одной ладонью обхватив изгиб ее лица.
— Сними свою одежду, — задыхаясь проговорила она, когда они прервали поцелуй. — Пожалуйста, Джастин.
Сент-Врейн колебался.
— Ты уверена? — спросил он. Мы можем просто поговорить. Я… я не стану возражать, Мартиника. Просто лежать рядом и разговаривать с тобой.
Ее рука скользнула под отворот его сюртука и мягко стянула этот предмет одежды с плеча.
— Я буду возражать, — ответила девушка. — Займись со мной любовью, Джастин. А потом — да, мы поговорим. Нам нужно поговорить.
Через считанные минуты Сент-Врейн скользнул под простыни, притягивая ее к своему обнаженному тело. Его вес прижал ее к мягкой пуховой перине и теплый, сладкий виток желания промчался по ее телу.
Он снова поцеловал ее с широко открытыми глазами, на этот раз с большей нежностью.