Кристина ничего не замечала.
— Тогда, может быть, званый обед, Памела? — залебезила она, словно ей было не тридцать с чем-то лет, а вполовину меньше. — Или бал? Давай что-нибудь устроим прежде, чем я стану буйно помешанной.
Леди Шарп поджала губы.
— Может быть — когда через несколько недель прибудет Ротуэлл.
— Да уж, стоит только заговорить о буйно помешанных, — мрачным тоном вполголоса проговорила Кристина.
Леди Шарп проигнорировала ее и мягко тронула своего коня, направив его в воду.
— В самом деле, Памела, ты ничего не знаешь об этих так называемых кузенах, за исключением репутации Ротуэлла, — продолжала Кристина. — Ты не видела их с тех пор, как вы были детьми. И потом, есть еще эта девица. — Последнее слово было сказано тоном, который предполагал, что лорд Ротуэлл привезет с собой нагноившуюся бубонную чуму. — Она вовсе не родня тебе. Девчонку удочерил брат Ротуэлла — а затем он имел наглость умереть! Это совсем не одно и то же, что кровные родственники.
— Это почти одно и тоже, — спокойно заметила леди Шарп. — Она была всего лишь ребенком, когда кузен Люк женился на ее матери. И если он посчитал девочку достойной того, чтобы дать ей свое имя, то на этом можно остановиться.
— Ну, — проговорила Кристина, понизив голос, словно для мрачного предположения. — Я слышала кое-какие слухи.
— Неужели? — сурово ответила леди Шарп. — Тогда я умоляю тебя не повторять их мне.
Они пересекли несущийся поток, вода доходила лошадям до колен, без единого жалобного вскрика со стороны Кристины.
— Регги не может быть доволен тем, что они собираются провести месяц под его крышей, — вместо этого заметила она.
— Регги просто счастлив разделить с ними свой дом, — парировала леди Шарп, направляя лошадь влево, чтобы они могли последовать вдоль ручья к старому мельничному пруду вниз по течению. — Как и я, Регги знает свой долг перед семьей, и выполняет его вне зависимости от личных желаний.
— Что ж! — Тонкий выпад не прошел незаметным для Кристины. — Мне жаль, что я являюсь бременем для те…
Позади себя леди Шарп услышала резкий вдох. Она обернулась и увидела, что Кристина прижала обтянутые перчаткой пальцы к губам, ее глаза расширились, пока она уставилась в направлении бушующего потока. Леди Шарп последовала взглядом туда же, вниз по ручью, вплоть до мельничного пруда.
Боже милостивый на небесах!
На клочке земли под осенним солнцем лежал мужчина; очень молодой и весьма привлекательный мужчина в шокирующе небрежном состоянии одежды. Ну, это было не совсем точно. Он был обнажен. Почти. Мужчина лежал, откинувшись назад, опираясь на локти, голый до пояса, клапан на его брюках был распахнут и открывал полоску густых темных волос, исчезающую в… хм, где-то там. Его ноги были босыми, и если у этого бесстыдного негодяя имелось нижнее белье, то его нигде не было видно.
На мгновение леди Шарп зажмурила глаза. Затем, не в силах остановить себя, она открыла один глаз и позволила себе быстро оглядеть этот полуобнаженный образец грубой мужской красоты. Она увидела широкие, обнаженные плечи, высокий аристократический лоб, мускулистые руки с напрягшимися жилами, и глаза, так непристойно закрытые, словно его запрокинутое лицо впитывало чистый экстаз вместо теплого осеннего солнца.
— Внезапно, — проговорила Кристина низким грудным голосом, — мне стало вовсе не так уж скучно в деревне.
Леди Шарп хорошо знала этот тон.
— Кристина! — предостерегла она. — Кристина, ты не посмеешь.
Но, конечно же, Кристина посмела.
— Прошу прощения! — крикнула она, направляя лошадь в сторону незнакомца. — Сэр, прошу меня извинить!
— Кричи немного громче, Кристина, — кисло предложила леди Шарп. — Он не может слышать тебя из-за шума воды.
Кристина на мгновение повернула голову, в ее глазах сверкало порочное, дерзкое выражение.
— Ба, осмелюсь сказать, ты права, Пэм, — согласилась она. — Сэр! Сэр! Боюсь, что вы нарушили границу чужого владения.
Молодой человек, должно быть, заметил красную амазонку Кристины, мелькнувшую среди деревьев. Он обернулся, чтобы понаблюдать за ее приближением, прядь темных волос упала вперед, бросив тень на его лицо, в то время как его рот изогнулся в ленивой, почти непристойной ухмылке. Затем мужчина с томной грацией поднялся, подтянул брюки и пошел босиком через поляну, чтобы схватить белую льняную рубашку, свисавшую с ближайшей ветки.
Леди Шарп последовала за невесткой, слегка опасаясь того, что может произойти, если она этого не сделает.