– Я уж вас заждалась, – произнесла она.
Беатрис переводила взгляд с меня на Перл, отмечая каждую мелкую черточку, каждую подробность. Конечно, она боится, что в один далеко не прекрасный день мы больше не приплывем к ней с рыбой. Точно так же я боюсь, что мы вернемся сюда торговать и найдем в палатке незнакомцев, а Беатрис исчезнет – поминай как звали.
Подруга обняла меня, потом взяла за плечи, отстранила и устремила на меня пристальный взгляд.
– Что такое? – спросила она. – Чую, что-то случилось.
– Беатрис, я узнала, где Роу. Нужна твоя помощь.
Глава 4
Палатка Беатрис – самое удобное место, в котором я бывала за прошедшие семь лет. С тех пор как мы с дедом перешли на водный образ жизни, про комфорт пришлось забыть.
На траве расстелен восточный ковер, посередине стоит журнальный столик, а на койке в углу лежат сразу несколько стеганых одеял. В дальней части расставлены корзины и ведра, в которых чего только нет: мотки бечевки, яблоки, пустые пластиковые бутылки.
Когда мы вошли внутрь, Беатрис сразу засуетилась, забегала: ни дать ни взять хлопотливый жук. Беатрис худая, но жилистая, и очень проворная. На ней длинная серая туника, широкие штаны и сандалии.
– Потом обсудим. Дело прежде всего, – объявила Беатрис и сунула мне в руки жестяную кружку с водой.
– Ну, Майра, что привезла? – спросила Беатрис и заглянула в наши корзины. – Только рыбу? И все?
– У меня тут не один лосось, – ответила я. – Есть еще несколько палтусов. Хорошие, большие. Представь, какое здоровенное филе из этого красавца получится.
Я указала на самого крупного палтуса. Нарочно положила его на самый верх корзины.
– Значит, ни дерева, ни металла, ни шкур…
– Где ж я тебе шкуры возьму?
– Ты говорила, у тебя лодка в длину пятнадцать футов. Запросто можешь держать козу или даже двух. Куда как хорошо – сначала молоко, потом шерсть.
– В плавании со скотиной намучаешься. Козы в море долго не протянут, даже потомство дать не успеют. Нет, дело того не стоит, – возразила я.
Но особо оправдываться не стала. Пусть Беатрис поворчит в свое удовольствие. Ей это нужно. Так у нее проявляются материнские чувства: сначала поругать, потом утешить.
Беатрис наклонилась и стала перебирать рыбу.
– Зато кожу на палубе дубить проще простого. Целый день на открытом солнце.
Наконец мы ударили по рукам. Я отдала весь наш улов в обмен на второй помидорный куст, несколько метров хлопка, новый нож и два мешочка проросшей пшеницы. На такую выгодную сделку я даже не рассчитывала. А все потому, что Беатрис испытывает к нам с Перл слабость. Они с моим дедом дружили много лет, а с тех пор как он умер, Беатрис с каждым годом все щедрее и щедрее. Я ей очень благодарна, и все же неловко пользоваться ее добротой. Но ничего не попишешь: во многих портах у меня репутация хорошей, честной рыбачки, и все же наших уловов хватает, только чтобы кое-как сводить концы с концами.
Беатрис кивнула в сторону журнального столика. Мы с Перл уселись на земле, а хозяйка вышла из палатки. Развела огонь и принялась стряпать ужин. Мы поели лосося, которого я принесла, а еще вареную картошку, капусту и яблоки. Наевшись до отвала, Перл свернулась калачиком в углу палатки и уснула. Теперь можно и поговорить – только тихонько, чтобы ее не разбудить. Между тем вокруг сгущались сумерки.
Беатрис налила мне чашку чая: что-то травяное, с мятным привкусом. На поверхности плавали листья. Похоже, Беатрис собиралась с духом, прежде чем начать разговор.
– Ну так где она? – наконец спросила Беатрис.
– В какой-то Долине. Слыхала, что это за место?
– С тамошними жителями торговала один раз, – кивнула Беатрис. – Поселение совсем маленькое: несколько сотен человек. Но если уж кто туда доберется, обратно не возвращается. Это же медвежий угол. Да и моря́ вокруг бурные. Попробуй переплыви.
Беатрис многозначительно поглядела на меня.
– В какую сторону плыть?
– А ты уверена, что она там? Сведения-то хоть надежные? – засомневалась Беатрис.
– Один пират из Потерянных монахов сказал. Не похоже, чтобы врал. Да и вообще, он о ней сам заговорил – еще до того как я… – Я смущенно умолкла.
Во взгляде Беатрис мелькнуло понимание.
– Что, в первый раз?
– Пришлось, – кивнула я. – Он нас с Перл в плен взял.
– Не зря я тебя драться учила, – произнесла Беатрис, но в голосе ее вместо удовлетворения прозвучала грусть.
Дед научил меня ходить под парусом и ловить рыбу, а Беатрис – постоять за себя. Когда дед умер, мы с ней тренировались под секвойями вокруг ее палатки. Я становилась в нескольких шагах от нее и повторяла каждое ее движение: взмах рукой, выпад ногой. Отец научил Беатрис обращаться с ножом еще в эпоху первых миграций. Во время наших уроков борьбы Беатрис меня не жалела: то подножку поставит, то так руку за спину заломит, что та едва из сустава не выскочит.