Руби Диксон
«После потрясений»
Серия: Варвары Ледяной планеты (книга 8,5)
Автор: Руби Диксон
Название: После потрясений
Серия: Варвары Ледяной планеты_8,5
Перевод: Женя
Редактор: Eva_Ber
Обложка: Poison Princess
Оформление:
Eva_Ber
Группа: LOVE | BOOKS | TRANSLATE
Глава 1
РУХ
Моя пара снова весь день просидела у стены.
— Отойди, — говорю я ей, вкладывая ей в руки наш комплект. — Рухар хочет свою мать.
Она поднимает на меня глаза и рассеянно улыбается.
— Я одержима, не так ли? Мне очень жаль. — Она встает на ноги, но оглядывается на стену с мигающими лампочками и щелкающими кнопками. — Это просто… Мне не нравятся вещи, которые я не могу исправить, понимаешь?
Я хмыкаю в знак согласия, потому что то, как работает ее разум, остается для меня загадкой. Я знаю вещи, которые могу потрогать и попробовать на вкус. Мой мир в этот момент, с ней и нашим сыном. Мне нравится делать все так, как делалось всегда. Я не люблю перемены. Но моя Хар-лоу другая. Она постоянно думает о том, как улучшить жизнь наших людей. Создать что-то новое, внести изменения к лучшему. Она не видит ограничений. Для меня то, на что она смотрит весь день, — это просто стена. Для нее она полна идей и концепций, которые могут помочь, и она видит себя той, кто должен это придумать.
И как ее пара, я должен быть тем, кто оттащит ее в сторону и напомнит ей есть и заботиться о себе.
Хар-лоу обнимает Рухара, покрывая поцелуями его лоб, когда она встает на ноги и подходит поближе к огню. Я приготовил для нее немного мяса и несколько кореньев, которые она предпочитает. Если бы это зависело от нее, она бы не ела ничего, кроме кореньев, но я заставляю ее есть хорошее красное мясо. Ей нужно оставаться сильной.
Я всегда думаю о том, какая она хрупкая. Как близко я был к тому, чтобы потерять ее. Я должен защищать ее всеми способами.
— Над чем ты сегодня работаешь? — рассеянно спрашивает она, садясь у огня. Она расстегивает тунику, обнажая одну грудь, и Рухар немедленно наклоняется, чтобы покормиться. — Все еще пытаешься починить эти шкуры?
Я беру одну из ее маленьких мисочек, которые ей нравятся — она не хочет брать еду горстями во время еды, концепция, которая мне все еще кажется странной, — и наполняю ее большим количеством мяса и кореньев, чем она обычно ест. Я не хочу, чтобы она похудела с приближением жестокого сезона. Я сажусь рядом с ней, беру один из кубиков свежего мяса и подношу к ее губам.
— Ешь.
Она закатывает глаза, но улыбается мне и послушно съедает кусочек, ее губы касаются кончиков моих пальцев.
— Ты такой напористый.
— Потому что ты забываешь, — говорю я ей. — Всегда забываешь.
Она улыбается мне, в ее глазах тепло, и моя грудь горит от неподдельной радости. Моя милая половинка. Каждый день, проведенный с ней, — это подарок.
— Мне повезло, что у меня есть ты, который помогает мне держать голову на плечах.
Я хмурюсь, разглядывая ее.
— Разве ты сама не можешь держать голову?
Ее смех подобен теплому одеялу.
— Это человеческое выражение.
Я улыбаюсь ей.
— Тогда мне нравится, что ты можешь держать голову.
Мне нравится, когда она улыбается. Я наблюдаю за ней, скармливая ей еще один кусочек мяса, когда она проглатывает. Она нянчит нашего сына, который уже достаточно взрослый, чтобы с интересом наблюдать за ней и прикладывать ладони к ее соску во время кормления. Иногда он ест кашеобразную версию корней Хар-лоу, но его клыки маленькие и еще не готовы к употреблению пищи. Я наблюдаю, как она проводит рукой по волосам Рухара и поглаживает его рога. Иногда я завидую тому вниманию, которое она уделяет нашему сыну, потому что я хочу, чтобы она смотрела на меня и только на меня с такой любовью. Но потом он смотрит на меня, пока кормит, и глупая, влажная от молока улыбка кривит его рот, и я чувствую, как моя грудь сжимается от нежности к моему сыну.
— С каждым днем он становится похож на тебя все больше и больше, — говорит Хар-лоу. — Ты так не думаешь?
А? Я смотрю на своего сына. Он похож на меня? Я потираю подбородок. Я никогда не видел своего собственного лица.
— У меня на носу… шишки. — Я протягиваю руку и касаюсь маленького носа Рухара. — Его нос такой же, как твой.
— Ну если ты так говоришь, — поддразнивает она. — Но в остальном он — вылитый ты.
Мне кажется странным, что у такого маленького существа, как мой сын, мое лицо. Я думал, что буду похож на своего брата, так же, как у Пашова и Салуха схожие черты лица. Но мой брат Рáхош уродлив и покрыт шрамами. Я уродлив для Хар-лоу? Встревоженный, я запихиваю еще один кусок мяса в рот моей пары.
Рухар заканчивает есть, и Хар-лоу вытирает ему рот кусочком мягкого меха, а затем укладывает его на его любимое одеяло. Он ползает вокруг, тянется за резной костяной игрушкой, а затем засовывает ее в рот и кусает.
— Как ты думаешь, ты сможешь понаблюдать за ним еще немного? — спрашивает Хар-лоу. — Мне нужно продолжать работать на компьютере. Это загадка, которую я не могу до конца разгадать, и это меня беспокоит. — Ее рыжеватые брови сходятся вместе. — Как будто чего-то не хватает, чего я просто не понимаю.
— Не понимаешь? — Я предлагаю ей еще кусочек еды.
Она берет его с мечтательным выражением лица, медленно пережевывая. Ее мысли явно сосредоточены на ком-пьютере.
— Все даты неверны. Я просто… Я не знаю. У меня есть такое предчувствие. Все говорит о том, что ша-кхаи живут здесь почти триста лет, но когда я просматриваю внутренние данные, они просто не сходятся.
— Делай то, что тебе нужно, — говорю я ей. — Мы с Рухаром поработаем над шкурами.
Ее рот кривится в ухмылке.
— Он поможет тебе, как помог вчера?
Я ворчу. Мой сын слишком любопытен. Вместо того чтобы оставаться на своих одеялах, он лезет куда попало. Вчера он забрался в миски с субпродуктами, которые я использую для дубления шкуры. Недавно я узнал об этом от Химало и захотел создать мягкое одеяло для своей половинки на суровый сезон. Все меха, которые я знаю, как делать, жесткие, вычищенные дочиста, но не очень мягкие. Шкуры Химало мягкие, как кожа моей пары. Я хочу для нее самого лучшего.
Но теперь, когда Рухар разлил все мои средства для дубления, я должен придумать другой способ сделать шкуры мягкими. Я не хочу тратить их впустую.
— Я буду работать, несмотря на помощь Рухара.
Раскаты смеха Хар-лоу эхом отдаются в странной пещере. Она встает на ноги, и я тоже. Ее руки обвивают мою шею, и она наклоняется ближе, ее взгляд такой нежный, что у меня начинает болеть член.
— Может быть, после того, как мы уложим его спать, ты проведешь мне экскурсию по мехам?
Мне нравится эта мысль.
— Я смогу уложить его в постель пораньше.
Она хихикает в ответ на мое поддразнивание и целует меня.
— Я оставлю вас двоих заниматься вашей работой и вернусь к своим проектам.
Я касаюсь ее руки, когда она уходит, отчаянно желая снова прикоснуться к своей паре. Иногда трудно позволить ей работать, когда все, что я хочу сделать, это схватить ее и стянуть с нее кожаную одежду, пока она не окажется обнаженной и подо мной. Я рассеянно потираю собственную обнаженную грудь, радуясь, что мы далеко от племени, и я волен одеваться так, как мне заблагорассудится — не более чем в набедренную повязку.
— Да-да! — Рухар зовет меня и поднимает руки, приветствуя.
— Я здесь, — говорю я ему и поднимаю его на руки. Мой сын. Думал ли я, что моя жизнь не была полной без моей второй половинки? Я испытываю ту же неистовую любовь к своему маленькому сыну, но по-другому. Он — мое сердце, точно так же, как и моя Хар-лоу.
Мое «сердце» булькает и хлопает меня ладонью по подбородку.
— Да-да!
— Да-да, теперь поработаем, — соглашаюсь я, беря его под мышки. — Пойдем. Мы будем дубить кожу.
***
Работать с маленьким комплектом под ногами — сложно. У Рухара есть мягкое одеяло, на которое я кладу его, чтобы он мог поиграть, пока я соскребаю большую шкуру двисти, которую я растянул на снегу. Поскольку у меня нет мозгов и кишок этого существа, я натираю кожу жиром, а затем соскабливаю ее, чтобы попытаться смягчить… в промежутке между поисками Рухара. Мой сын сейчас ползает и использует любую возможность, чтобы убежать.
Я вытаскиваю его из ближайшего сугроба и снова укладываю на одеяло. Это игра, в которую он любит играть. Он уползает, и я нахожу и кладу его обратно. Он уползает прочь. Я кладу его обратно. Он уползает прочь. Я кладу его обратно. Рухар находит это забавным.
И даже при том, что я не могу много поработать над шкурами, я также не могу злиться, когда он улыбается мне, его рот полон слюны, а десны подчеркнуты двумя маленькими кривыми клыками.