— Они поняли! — предупредила Шакти.
— Вызвать наших, мёртвая зыбь, добиваем! — на одном дыхании приказал я.
Сигнал улетел в гиперпространство, засвистели выброшенные за борт генераторы «мёртвой зыби», подавляя мгновенную связь на мегаметр вокруг, а через сорок секунд вышедшие из микропрыжка корветы Лантиллианской эскадры скопом накинулись на один-единственный разрушитель, в экипаже которого знали, как именно их бьют. Передать сообщение, пользуясь обычным радиоканалом, имперцы не успели. Длинная очередь ионных пушек «Амидалы» на время свела с ума передающий комплекс, а «Радуга» и «Искра» первым же торпедным залпом разрушили его. Невидимки помочь в атаке больше не могли ничем: трюмы и подвески всех трёх были пусты, а наши стволы не годились даже против турболазерных башен с их толстой многослойной бронёй. Оставалось, прикрывая щитом только кормовую проекцию, выбивать имперские перехватчики и зенитные ракеты. Под эту задачу пушечное вооружение «Мглы» приспособлено очень хорошо, недаром она проектировалась для прорыва противокосмической обороны «в лоб». Но и имперские канониры знали своё дело. К моменту, когда разрушитель, наконец, разломился на части, в эскадре были серьёзно повреждены два корабля, третий и вовсе потерял ход. И в это самое время Шакти открыла глаза и глубоким, прочувствованным голосом произнесла:
— Кончено! Палпатин мёртв.
— А… Вейдер? — я покосился на Падме.
— Он уже не Вейдер, — сказала Шакти. — Но, к сожалению… Он скоро будет…
— Свободен, — закончила за неё Падме. — Я тоже чувствую. Люк… Он там, на станции, рядом с отцом.
— Просветы конструкций слишком узки для «Мглы», — покачал головой я. — Мы же смотрели схему.
— Рядом есть ангар и челноки в нём, — на лице Магистра появилось напряжённое выражение. Пауза. Затем она пробормотала: — Что же ты борешься-то, глупый мальчишка, иди, куда ведут! Ф-фух-х… До чего же силён малец, весь в папу.
— Он успеет? — в тревоге спросила Падме.
— Очень большая вероятность. Будущее плывёт, но не сильно, уже близко…
Наша эскадра, выпустив остаток боекомплекта по флагману, сформировала оборонительный порядок и отходила в зону более высоких орбит. У меня было чувство, что известие о смерти Палпатина разом облетело все имперские корабли. Импы продолжали сражаться, но из флота словно выдернули внутренний стержень. Я увидел, как один из имперских крейсеров после пуска ракет запоздал поднять щиты и получил от повстанческого корвета две тяжёлые торпеды в борт. Как канониры разрушителя промазали по фрегату Альянса буквально десяток метров, и вместо прямого попадания выстрел турболазерной батареи лишь распорол обшивку. В начале боя импы таких помарок не допускали. Или это мне казалось, и они просто начинали уставать? Люди же там за пультами, в конце концов, не дройды и не джедаи.
Мы наблюдали, как подбитый «Палач», словно нож в разломленную тыкву, воткнулся острым носом в поверхность Звезды Смерти, а две минуты спустя недостроенная станция Империи взорвалась. Так же, как и первая, за четыре года до неё. Челнок Люка Скайуокера, избежав роя обломков, направлялся к зелёной луне Эндора. Реблы запрашивали наших на всех частотах, кто да что, наши придерживались излюбленной тактики «у нас в ушах бананы». И ставили искажающие помехи системы «Двойник», сквозь которые новейшая «сотка» видна как заурядный CR-90, а мандалорский «Крестоносец», скорее, напоминает канонерку, переделанную из старого транспорта сепаратистов.
Так это было. А теперь «Амидала» ждала возвращения Осоки Тано, которая в это время выполняла совсем другое задание. Да-да. На Эндоре решалась судьба Восстания, решилась там, как оказалось, и судьба всей Империи. Однако, как бы ни окончилась эта битва, наш Совет Директоров не считал её поводом отказываться от собственных планов. И то сказать, трудно придумать более удачный момент для нанесения «под шумок» нескольких точечных ударов. Во-первых, исследовательский центр, где трудились против своей воли талантливые изобретатели и конструкторы. Вызволить их и привлечь на свою сторону – хотя бы, некоторых – означало серьёзно поднять потенциал корпорации. Во-вторых, Инквизиториум, вернее, его Академия на курортной луне Корусанта. Там оставались несколько преподавателей, самых гнусных типов. Помимо обучения молодых аколитов, они занимались «дознанием», то есть, допросами арестованных фосеров с применением всего арсенала Средневековья. Часто пленников подвергали мучительной смерти уже после того, как несчастные рассказали всё, просто ради удовольствия. Медицина тут бессильна, их следовало просто уничтожить, как бешеных зверей, пока оба сита в отъезде и не могут вмешаться. Первую задачу взяли на себя Осока и Вентресс на «Борце», вторую – Марис Бруд и Рати Ситра на «Мираже», им тоже не впервой было работать в паре. Атаку на Инквизиториум прикрывала огневая группа Агентов Оссуса, заранее просочившаяся на курорт. Снайперское ружьё – штука смертоносная даже для адепта Силы, когда у прицела – другой Чувствительный. Третий удар наносили мандалоры, по штаб-квартире самой мощной криминальной структуры. За двадцать три года существования Империи оргпреступность прочно срослась с ней в единое целое. Авторитеты платили налоги за работорговлю, наркотики, вкладывали кровавые деньги в легальные проекты и считались практически «добропорядочными бизнесменами». Чего стоила одна транспортная сеть одиозного фоллинского принца и его корусантский дворец! Сейчас, по мере того, как Восстание ослабляло Империю, мафиози обнаглели вконец. Пора было лишить их руководящей верхушки, а главари второго звена в ходе последующего передела власти и собственности сами проредят собственные ряды.