Выбрать главу

— Я хочу, чтобы ты оставила ребенка в России. Тебе будет с ним неудобно ухаживать за Соней.

— Мне не с кем его оставлять, да даже если и так, он совсем маленький и нуждается в матери.

Не даю понять, как мне больно и обидно слышать эти слова. Молча иду вперед, и мы снова погружаемся в машину.

— Ты должна что-то придумать, — снова давит Громов, смотря прямо на меня с водительского сиденья. — К тому же детям вредны воздушные перелеты.

— Только не говори, что волнуешься за отродье! — фыркнув, отворачиваюсь к окну, давая понять, что разговор окончен.

На этот раз Демид нажимает на газ так сильно, что машину бросает вперед и нас вместе с ней. Но муж даже не извиняется, даже не смотрит на нас, с каждой секундой перечеркивая все добрые воспоминания о нем. Закрашивая светлое в темное…

А ведь сколько всего прекрасного было между нами! Даже не верится.

Глава 4

Эля

Я помню, как впервые посмотрела в глаза Демида Громова. Темные, с чертовщиной во взгляде. Но естественно, этот взгляд не задержался на мне, ведь я — никто, мелкая первокурсница, а он первый красавчик университета и похититель женских сердец.

Тогда сын маминой подруги Алик вечно таскал меня с собой. Присматривал по ее просьбе. А поскольку отказывать себе в привычных удовольствиях из-за своей роли няньки не собирался, то не побоялся представить меня своей потенциально опасной для невинных девочек, компании друзей.

Мажорам, богачам, тем, на кого смотрят с благоговением и дрожью в коленках.

По сравнению с длинноногими моделями, которые крутились возле этих парней, я чувствовала себя гадким утенком, который топчет чужую поляну. На меня так и смотрели эти важные лебеди, будто заклевать хотели. А я что? Я просто радовалась новым знакомствам и отличной погоде, а также тому, что не сижу взаперти. Та еще перспектива, если бы не покровительство Алика.

Мама так и сказала строго: «Либо ходишь вместе с Аликом, либо дома сидишь». Как послушная дочь, я подчинилась и смирилась, прекрасно понимая, что с мамой спорить бесполезно. Ходила рядом с Аликом, стараясь не мешать, слушала музыку, читала, занималась учебой и украдкой посматривала на парней. Не с интересом, не как охотница. Просто изучала их, как звезды на небосклоне, до которых никогда не дотянуться.

Да и не нужны мне были никакие парни.

До Демида…

Но он же сам подошел, я даже не думала о том, что привлеку внимание такого парня!

Заметила, как он смотрит на меня, когда ела мороженое. Тогда мне показалось, что огромная грозовая туча нашла на небо и заслонила солнце. Стало прохладно, но не от мороженого, а от этого пронизывающего насквозь, опасного, темного взгляда.

Не поняла, что делала не так, поэтому просто улыбнулась. Улыбка всегда была моим оружием и ответом всему миру на любые его проявления. Стоило растянуть губы в добродушной улыбке, и враждебность мира сходила на нет. Люди становились добрее и порой тоже улыбались.

Но не Демид.

Он стал еще мрачнее, а потом отвернулся. Внес в мои мысли суматоху и заставил обратить на себя внимание. Я ловила каждый поворот головы, любовалась широкими плечами и длинными ногами. Все парни в этой компании были как на подбор, и только он — особенный. Рядом с ним сильнее билось сердце и сбивалось дыхание, как будто грудь сдавливало тугим железным обручем.

А потом меня стали расспрашивать о парнях, но какие парни, если мне и восемнадцати нет? Шутили, наверное. Посмеивались над маленькой недотепой, которая таскается рядом и подпевает музыке в наушниках. Я это так и воспринимала — как шутку.

И когда стали за меня соревноваться, когда Демид смело сказал, что я буду с ним, а потом взял за руку…

Язык прилип к небу и по телу затанцевали мурашки. Кожа словно загорелась, и я вся стала будто бы вибрировать, чувствуя, как каждая клеточка тела отзывается на это простое прикосновение.

Сама не своя, я посмотрела в его темные глаза и опрометью убежала на пару…

Сердце так и колотилось.

Я еще не понимала, что навсегда отдала его этому парню. Безоговорочно.

— Влюбилась в Громова? Дура! — бесновался Алик, ероша светлый ежик волос. — Так и знал, что привел овечку в стаю волков. Что я маме твоей скажу?

— И ничего и не влюбилась, — сказала с дрожью в голосе, а сама нервно листала инстаграм Демида, дико боясь увидеть фотографии девушек, но видела только его — вместе с маленьким свертком на руках.

У Демида была дочка, оставшаяся от умершей девушки. Маленькая девочка с его темными глазами. Совсем крошка, такая трогательная и невинная.