— Вы считаете, что я сумасшедший?
— Признаюсь, думал об этом, — ответил адвокат серьезно.
— Вы слышали об обществах паллиативной помощи?
— Я прочитал, что вы руководите одним из таких обществ — в этой больнице.
— Совершенно верно. Как вам известно, это службы, которые заботятся о смертельно больных.
— И вы им оказываете психологическую поддержку…
— Да. Им остается жить несколько недель, и они это понимают. С этим очень трудно смириться.
Было уже два часа дня; большой зал кафетерия наполовину заполнился. Натан достал сигарету, но не стал закуривать.
— Наша миссия в том, чтобы подготовить их к смерти, — продолжал Гудрич. — Использовать то малое количество времени, которое у них осталось, чтобы помочь им уйти с миром.
Он помолчал несколько секунд, затем уточнил:
— В мире с самими собой и в согласии с другими.
— Очень хорошо, но как это меня…
Гудрич взорвался:
— Как это касается вас? Всегда один и тот же вопрос вашего маленького эго! Как Натана Дель Амико, великого адвоката, который зарабатывает четыреста долларов в час, может касаться любое несчастье мира?! Не можете забыть и на мгновение о своей важной персоне!
Натан ударил кулаком по столу:
— Послушайте меня, вы! Черт бы вас побрал! Никто не смеет так со мной разговаривать! — Он вскочил.
Чтобы успокоиться, Натан сходил в буфет — за бутылкой минеральной воды. Разговоры в кафе прекратились, осуждающие взгляды устремились на него. «Держи себя в руках. Ты все-таки в больнице!»
Он открыл бутылку, выпил половину и через минуту вернулся за столик. В упор уставился на Гудрича.
— Продолжайте, — сказал Натан уже спокойнее, однако в его голосе сквозила враждебность.
Доктор продолжил свою речь:
— Общества паллиативной помощи предназначены для людей, которым врачи поставили безнадежный диагноз. Но существует множество смертельных случаев, которые нельзя предвидеть заранее.
— Несчастные случаи?
— Да, несчастные случаи, насильственная смерть, болезни, которые медицина не может диагностировать или диагностирует слишком поздно.
Натан понял: скоро все разъяснится. А он… он все время чувствует эту боль — грудную клетку словно сжимает тисками.
— Как я уже говорил раньше, — продолжал доктор, — человеку легче подойти к смерти, когда ему удалось довести до конца задуманное.
— Но это невозможно, если смерть непредвиденная!
— Иногда ее можно предвидеть.
— Как это?
— Вот в этом одна из миссий Вестников.
— Вестников?
— Существуют люди, которые готовят тех, кто скоро умрет, к великому переходу в мир иной.
«Мир иной… полный бред!» Натан покачал головой.
— Вы хотите сказать, что им заранее известно, кто должен умереть?
— Верно, — подтвердил Гаррет. — Роль Вестников заключается в том, чтобы облегчить человеку расставание с телом. Они дают возможность тем, кто должен скоро умереть, привести в порядок свои дела.
— Думаю, насчет меня вы ошиблись, — вздохнул Натан. — Я, скорее, последователь философии Декарта, и моя духовная жизнь не более развита, чем у дождевого червя.
— Знаю, в мои слова трудно поверить.
Натан пожал плечами и повернулся к окну. Снежные тучи вновь появились на сером небе.
— Если я правильно понимаю, вы и есть один из этих…
— …Вестников. Да.
— Поэтому вы знали про Кевина?
— Разумеется.
Не нужно участвовать в этой игре; но адвокат не удержался и съязвил:
— И как вы подготовили его к «великому переходу»? Как облегчили «расставание с телом»? Кевин казался не слишком спокойным в момент ухода.
— Нам не всегда удается что-то предпринять, — признал Гудрич. — Этот парнишка был на грани.
— Вы могли помешать ему. Предупредить кого-то из охраны или полицию…
Гаррет тут же прервал его:
— Это ничего бы не изменило. Невозможно предотвратить неминуемое. Никто не может отсрочить смерть.
«Великий переход», «Вестники»… Почему не чистилище и ад, раз уж они существуют?! Натану потребовалось несколько секунд, чтобы осмыслить услышанное; затем, криво улыбнувшись, он проговорил:
— Вы действительно думаете, что я вам поверил?
— Верите вы или нет, мы существуем.
— Еще раз повторяю: вы теряете время, я не религиозный человек.
— Это не имеет никакого отношения к религии.
— Я совершенно искренне думаю, что вы лишились рассудка, и мой долг — передать директору больницы ваши речи.
— Значит, я сумасшедший уже более двадцати лет. — Голос Гаррета стал более убедительным. — Разве я не предупредил вас о Кевине?