– Поверить не могу, что никто тебя раньше не трахал, – шепчет он и снова ложится на бок рядом со мной.
Хардин дотрагивается рукой до моей шеи и ведет по ней, касаясь меня только кончиками пальцев, вниз между грудей и дальше по животу, останавливаясь чуть выше трусиков. Неужели мы действительно делаем это, я и Хардин? Что он собирается делать? Будет ли мне больно? Тысяча мыслей проносится в моей голове и исчезает, когда его рука оказывается в моих трусах. Я слышу его свистящее дыхание, когда он приближается своими губами к моим.
Его пальцы еле шевелятся, и это мне удивительно.
– Тебе хорошо? – спрашивает он, касаясь губами моих губ.
Он только немного проводит там – как получается, что мне так приятно? Я киваю. И он медленно скользит пальцами ниже.
– Это приятнее, чем когда ты сама это делаешь?
Что?
– Приятнее? – снова спрашивает он.
– Ч-что? – выдавливаю я, почти не контролируя мысли и тело.
– Когда ты касаешься себя? Ты чувствуешь то же самое?
Я не знаю, что ответить, и просто смотрю на него; в его глазах что-то мелькает.
– Погоди… Неужели ты никогда этого не делала? – Его голос полон удивления и еще… желания? Он целует меня, двигая пальцами вверх-вниз. – Ты так реагируешь на меня, такая мокрая, – говорит он, и я могу только стонать в ответ.
Почему эти непристойности так возбуждают, когда их произносит Хардин? Я чувствую нежное покалывание – и неожиданно Хардин пропускает разряд через все мое тело.
– Что? Что это… было? – наполовину спрашиваю, наполовину кричу я.
Он молча улыбается, но я чувствую, как он делает это снова, и моя спина выгибается над травой. Его губы скользят по моей шее к груди. Язык ныряет под чашечку бюстгальтера, рука сжимает грудь. Я чувствую, как растет напряжение внизу моего живота, какое прекрасное ощущение. Закрываю глаза и кусаю губы; спина снова выгибается, а ноги подрагивают.
– Отлично, Тесса, иди сюда, – говорит Хардин и делает что-то, что заставляет меня совершенно потерять контроль. – Посмотри на меня, детка.
Я открываю глаза. При виде его губ, ласкающих мою грудь, меня уносит на самый пик наслаждения, и несколько секунд перед глазами стоит белая пелена.
– Хардин! – повторяю я снова и снова.
Его щеки горят, я понимаю, что ему это нравится.
Он медленно кладет руку мне на живот, пока я пытаюсь перевести дыхание. Мое тело никогда еще не было настолько напряженным до и настолько расслабленным после того, что произошло.
– У тебя есть минута, чтобы восстановиться, – смеется он, откидываясь назад.
Я хмурюсь. Мне хочется, чтобы он оставался рядом, но я не в силах сказать ни слова. После нескольких минут, лучших в моей жизни, я снова сажусь и смотрю на Хардина. На нем уже джинсы и ботинки.
– Мы уже уходим? – говорю я со смущением в голосе.
Я думала, он захочет, чтобы я тоже ласкала его; даже если я и не знаю, как это делать, он мог бы мне объяснить.
– Да, ты хотела остаться тут еще?
– Я просто подумала… Я не знаю. Я думала, ты хочешь…
Я не знаю, как сказать об этом. К счастью, он догадывается.
– А, нет. Мне пока и так хорошо, – говорит он, слегка улыбаясь.
Неужели после всего этого он снова станет несносным и грубым? Надеюсь, что нет. Я никогда и ни с кем не была так близка, как с ним сейчас. И я не выдержу, если он снова станет таким, каким был раньше. Он сказал «пока», значит, он потом захочет чего-то большего? Я уже начинаю ждать этого момента. А пока натягиваю мокрые трусы и бюстгальтер, стараясь не обращать внимания на сырость. Хардин берет свою футболку и протягивает мне. На мое недоумение объясняет: «вместо полотенца», указывая глазами на мои бедра.
Ой. Расстегиваю брюки, и пока он отворачивается, вытираю футболкой между ног. Я замечаю, как он проводит языком по нижней губе, глядя на меня. Хардин достает из кармана джинсов мобильный и несколько раз скользит по экрану пальцем. Вытеревшись, отдаю ему футболку. Когда я надеваю туфли, ощущение близости уже проходит, и мне хочется оказаться от Хардина как можно дальше. Я жду, что он заговорит со мной, пока мы идем к машине, но он молчит. В моей голове уже выстраивается наихудший сценарий дальнейших событий. Он открывает для меня дверцу машины, я киваю.
– Все в порядке? – спрашивает он, ведя машину обратно по гравийной дороге.
– Не знаю. Почему ты сейчас такой странный? – спрашиваю я, хотя боюсь ответа и избегаю смотреть на него.
– Я не странный, ты странная.
– Нет, ты ни слова не сказал, с того момента, как… ну, ты понял.