Фотография была сделана в отделении милиции – человек, взиравший с нее, был облачен в тюремную форму, а на его груди виднелся порядковый номер, который присваивают всем осужденным.
Замерев от волнения, Стивен крепко сжал тонкую бумагу и жадно впился взглядом в написанный под фотографией клочок текста:
«Вчера вечером, при попытке ограбления гражданского лица, капитаном полиции Дональдом Вагнером был пойман Дэвид Ли Роджерс. За Д.Л. Роджерсом числится ряд преступлений различной тяжести, на него давно уже вела охоту местная полиция.
В ходе следствия также выяснилось, что он причастен к ряду других противоправных деяний различной тяжести.
Осужденный приговорен к десяти годам лишения свободы и заключения в тюрьме строго режима».
– Стивен… Стивен! – тихо звала Мэри, коснувшись плеча мужа.
Молодой человек резко поднял глаза. Только сейчас он понял, что несколько минут уже неподвижно, стеклянным взглядом сверлил пожелтевшую страницу газеты, которая почти выскользнула из ослабевших рук.
– Все в порядке? – заботливо приподняв его за подбородок, продолжила Мэри.
– Да… Я просто… задумался, – ответил он, обняв ее за плечи. – Все хорошо… у нас все хорошо…
Почему?
По мощеной, истертой до блеска мостовой Парижа уверенными шагами направлялся куда-то темноволосый мужчина, подставляющий свое морщинистое лицо ярким лучам восходящего солнца. По этому задумчиво-сосредоточенному лицу сложно было сказать о том, что волнует его обладателя в данный момент; однако оно с первого взгляда обличало его происхождение, его корни, его национальность.
Мужчина выглядел намного старше своих лет – плечи осунулись, в иссиня-черных кудрях проступила седина, на лице начинали появляться борозды морщин.
Через его плечо была перекинута лямка огромного запятнанного временем аккордеона, покоившегося за сутулой спиной. Инструмент явно пришел в негодность: многие кнопки были либо продавлены, либо отсутствовали вовсе; кожаную гармошку испещряли заплатки и аккуратные швы, скрывавшие надрывы; вмятины на алюминиевом корпусе свидетельствовали о лишениях, которые выпали на долю аккордеона, и, соответственно, его владельца. Но, несмотря на все, казалось бы, фатальные увечья инструмента, мужчина каждый день приходил на одну из площадей города и заставлял его оживать в своих умелых руках еврея-иммигранта.
Рядом семенил не унимающийся мальчишка. Всего пяти лет от роду он уже был копией своего отца: такие же богатые смоляные кудри, такой же курносый нос, даже уверенный блеск в глазах – все это свидетельствовало об их родстве лучше любого официального документа.
Любопытный мальчуган кружил вокруг сутулой фигуры с аккордеоном и засыпал ее своими по-детски важными вопросами.
– Пап, а почему небо голубое? – Выпалил он, схватив отца за руку и уставившись на залитый зарей небосклон.
Мужчина рассмеялся, похлопал сынишку по протянутой руке:
– Какие хорошие вопросы ты задаешь в свои юные годы. Ну, смотри: в далеком-далеком космосе есть Солнце – это большой газовый шар, который излучает свет и тепло. В космосе также есть планеты и многие другие тела; между ними же находится вакуум, то есть пространство, в котором нет ничего, кроме ряда некоторых частиц. Когда свет от Солнца достигает нашей планеты, он сталкивается с атмосферой (оболочкой Земли, защищающей нас от космического излучения, ну и от много чего еще) и рассеивается на множество волн разной длины. А человеческий глаз воспринимает лишь волны синего спектра. Вот и вся премудрость! – Воодушевленно подытожил он и с интересом взглянул на сына.
Тот был под впечатлением, причем даже не от того, что в космосе есть газовый шар, который каким-то образом излучает свет; и даже не от того, что глаз человека воспринимает лишь часть каких-то неведомых ему волн (в силу своего возраста ему не сильно хотелось углубляться в эти вопросы); он же был впечатлен тем, что отец знает «все на свете», и не было еще случая, когда бы он не ответил на внезапный заковыристый вопрос малыша. Именно поэтому сутулый мужчина с аккордеоном за спиной был для мальчика идеалом, который всегда помогал советом в трудную минуту; идеалом, к которому он стремился, которым восхищался.
– А почему Солнце светит? – Продолжал наступление малыш.
– Все-то тебе надо знать, – усмехнулся отец. – Как бы это проще объяснить… В общем, вся материя во Вселенной состоит из мельчайших частиц – атомов. Вся материя – это буквально все вокруг нас: и вещество на Солнце, и вот этот кирпич, – он дотронулся до стены здания, которое возникло перед ними, – и даже твоя рука – все состоит из одного и того же материала.