Ее крик и проклятия были слышны, пока тюремная карета не уехала. Все присутствующие какое–то время сидели молча. Тишину прервал торговец.
— Где туфли? — спросил он.
— Полиция забрала, как улику.
— Как!? Вот ворье, а еще форму надели!
Торговец сорвался с места и выбежал из гостиной.
— Вот и верь после этого людям, — вздохнула тетушка, — такая милая девушка, кто бы мог подумать.
— Скоро и за мной придут, — вздохнул доктор.
— Не волнуйтесь, — сказал Макс, — вам надо нанять хорошего адвоката. Вы же сами выдали преступника и действовали тогда не по доброй воле. Вы, скорее пострадавший, чем преступник. Извините меня, что я вам жизнь испортил.
— Нет, вы правильно сделали, я бы больше не смог так жить. Мне надоело все время испытывать страх пред этой девицей и выполнять ее приказы. А признаться я уже боялся, но вы убедили меня. Жаль, что вы еще пока не адвокат.
— Ох, — зевнула Мадлен, — давайте спать!
— Правильно, согласилась тетя, а ты как считаешь, Кри — Кри?
Племянничек не ответил на тетушкин вопрос, он на коленях подполз к графине и, поцеловав край ее платья, произнес:
— Анна, простите меня за все, это был такой урок для меня.
— Встаньте, сударь. Мы все получили урок, — вздохнула де Сен — Роман, — я теперь многое поняла.
— Вам повезло, господа, что вы отделались всего лишь уроком, — сказал Макс.
— Ага, — вмешалась Мадлен, — все могло быть хуже! Если бы не Макс, вас бы, герцог, убила бы жена, а вас, графиня, посадили бы в тюрьму!
— Герцога благодарить надо, — сказал Макс, — он мне помог.
— Спасибо, кузен! — сказала девушка.
— Мадлен, я имею в виду собаку, когда же вы перестанете их путать!?
— Никогда! — ответила Мадлен.
— Я постараюсь измениться, — сказала графиня, — я была просто надменной дурой!
Герцог вздохнул.
— Я был козлом.
— Еще каким! — сказал Макс. — Вам даже мой пес не понравился.
— Мне он тоже не нравится! — сказала Мадлен. — Он страшный, как вы!
— Благодарю за комплимент! — проворчал Робеспьер.
Тут д’Омон обнял пса за холку и, всхлипывая, сказал:
— Прости меня, друг, что не любил тебя!
— Ох, — сказала тетя, — все же эта история пошла тебе на пользу, наконец–то ты перевоспитался!
— А, по–моему, он с ума сходит, — сказал Макс, глядя, как герцог (аристократ) обнимает и целует Герцога (пса).
— А, по–моему, вы свою собаку ревнуете, — сказала Мадлен.
— Только вам такое могло в голову придти! — буркнул студент.
Псу Герцогу быстро надоело поведение аристократа, и он убежал.
— Макс, почему ваш Герцог ушел от меня, — возмутился Д’Омон, — я же с ним говорю.
— Он с вами говорить не хочет, — отмахнулся студент.
— Обиделся, что ли?
— Может, ему лицо ваше не нравится, — предположила Мадлен.
— Я один из самых красивых мужчин Франции!
— Это для людей, — сказала девушка, — а для собак вы, наверное, самый страшный мужчина Франции, раз он с вами говорить не хочет.
Все захихикали.
— Кстати, чуть не забыла вас спросить, Максимильен, вы выяснили, кто мне гадость в кофе подсыпал и в комнату ко мне ночью приходил? — спросила Мадлен.
— А-а, это д’Омон, не так ли, сударь? Вы подсыпали Мадлен в кофе наркотические вещества, чтобы, когда бедняжка будет в бессознательном состоянии, овладеть ею. То же самое вы хотели сделать, когда проникли к ней в спальню, но вас спугнул гусь, а потом я. Вы мне тогда хорошо канделябром ударили. Кстати, я его у вас в сейфе обнаружил. Мадлен тогда действительно гуси спасли, которых она спасла от снега и льда. Вам снег, как я помню, тоже не нравился. Никогда не забуду, как вы на следующий день носились по коридору в пижаме в восемь утра с радостным воплем: «Снег растаял!» и истерично хохотали.
— А я, когда снег растаял, плакала, — сказала Мадлен, — снеговичок наш тоже погиб. Я его велела в погреб унести, там же холодно, но не помогло.
— Его Стервози увидел и за привидение принял, — сказал Макс. — Перепугался до смерти.
— Но все же, это были вы, герцог? — спросила Мадлен. — Макс прав?
— Мне остается только покаяться, — произнес герцог, — я и так за свои грехи предостаточно наказан. Со мной даже собаки говорить не хотят, так я запятнал свой род!
— Господи, — Мадлен всплеснула руками, — зачем вы это выдумали мне сыпать что–то в кофе или пугать ночью? Почему вы не рассказали прямо о ваших желаниях? Я бы подумала…
— Вы замуж выходите! — сказал Макс.